Я присмотрю за тобой
Шрифт:
Он хлопнул себя по лбу.
— Точно! И меня грохнули в третьей серии.
— Кошмар, — искренне ужаснулась Ира.
— Да почему? Надо мной сама Метельская рыдала, мы по сюжету с ее героиней были любовниками. Вообще, такие драмы очень легко играть именно пострадавшему. Постонал, поморщился, отрубился — и все, герой.
Ира положила голову на вытянутую руку Сергея, наблюдая, как на глянцевой поверхности фотографий играют блики пламени.
— А любовные сцены тебе легко даются?
— Вопрос с подвохом?
— Просто интересно.
Сергей вздохнул.
— У меня еще не было роли со сложными отношениями, которые были бы мне непонятны. Я же всегда крутой хороший парень. В такого персонажа влюбляется либо боевая подруга, либо тихая нежная барышня, которой он сначала кажется озабоченным наглецом, потом прожженным ловеласом. А после того, как герой спасает ее от рук каких-нибудь бандитов или гавнюка-бывшего мужа, а она за ним ухаживает, он переходит в категорию благородного рыцаря при принцессе. Ну и дальше по накатанной.
Ира насмешливо фыркнула. Сергей, усмехнувшись, посмотрел на неё.
— Что смешного?
— А кем могла бы быть я? Барышней в беде?
"Нет", — мелькнула мысль. — "Ты и есть беда".
— Если бы сериал снимали про тебя, я бы героем не был.
Ира вздрогнула и отстранилась. Сергей поймал ее за руку и с тревогой вгляделся в побледневшее лицо.
— Что случилось? Я что-то не то сказал?
— Нет, все здорово. Просто… Я устала.
— Да, поздно уже. Пойдешь спать?
Она кивнула, поднявшись с кресла. Сергей тоже хотел было встать, но Ира склонилась над ним и, поцеловав в щеку, тихо произнесла.
— Спокойной ночи, — и, помедлив, добавила. — Спасибо за день, мне давно не было так хорошо.
— Мне тоже, — шепотом ответил он, провожая ее взглядом.
В лесу пахнет прелой листвой и сырой землей. Туман дымкой окутывает дальние деревья, путаясь в величественных кронах и в вышине утекая к облакам.
— Устала? — Андрей, забравшись на корягу, протягивает Ире руку.
Ира смотрит на него снизу вверх и думает, что ей просто невероятно повезло с этим парнем. Во-первых, он красив — светловолосый, синеглазый, с высокими скулами и прямым носом. Его красота — это идеал севера. Широкие плечи, тонкая талия, не намека на пивной живот, которым обычно уже обзаводятся его ровесники.
Ему двадцать семь, он работает за рубежом, в торговом представительстве крупной международной организации. Он знает пять языков, для него открыты все двери, он — дипломат в третьем поколении, и в будущем ему прочат должность чрезвычайного посла.
И он — её парень.
На курсе только и разговоров о том, как Ире повезло. Андрей заезжает за ней на собственном Бентли, приглашает в дорогие рестораны, дарит ей драгоценности. Он — потрясающий любовник, её первый и сразу идеальный мужчина.
Через два месяца после их знакомства, он приглашает её на дачу своего отца, и Ира воображает, что он, наконец, познакомит её с родителями.
— Давай руку, принцесса.
Ира улыбается и крепко сжимает его ладонь. Весь день они бродят по лесу, и Андрей рассказывает ей о своей семье, об увлечении отца и деда охотой.
— Дед охотился везде, где бывал — от Аляски до Монголии.
— А ты?
— В Альпах, в Канаде, здесь, конечно.
— Ты пользуешься ружьём?
— Пользуюсь? — он смеётся. — Ходил и с ружьем, и с луком. Но мне больше нравится арбалет. Я тебя научу как-нибудь. Пойдём вперед или домой?
— Я что-то замерзла. Там, дальше, есть что интересного?
— Да нет. На обратном пути только свернем к реке, я покажу тебе одно местечко.
Ира виснет у Андрея на локте, и они неспешно идут по осеннему лесу к затерянной среди деревьев и кустарников речке.
— Детка, а ты носишь тот кулон, который я тебе подарил?
Ира шарит под воротником свитера и достаёт золотую подвеску в виде маленького кинжальчика.
— Такой красивый. Только цепочка толстовата.
— В самый раз, принцесса.
От этой цепочки на её шее останется сизый след.
Ира резко села в кровати и, задыхаясь, схватилась за горло. С трудом, через кашель вздохнула. Спавший у её ног Смурф сиганул на пол и исчез в темноте. На крохотное мгновение Ире показалось, что она очнулась там, в доме Андрея, на той кровати с замызганными простынями.
— Ира? Что случилось?
В коридоре зажегся свет. Ира, морщась, сглотнула и обернулась. В дверях спальни стоял взъерошенный Сергей в шортах и футболке.
— Ты кричала… Опять дурной сон?
— Да… Нет… Я не помню. Все хорошо
— Мне побыть с тобой?
— Нет. Не надо.
Откинув одеяло, Ира спустила ноги на пол.
"Нет! Не надо!"
"Громче, детка, громче!"
— Может, воды принести?
— Нет, постой… — от мысли, что он сейчас уйдет, и ей снова придется остаться тут одной, наедине со своим сном и прошлым, Иру бросило в жар. — Сережа.
— Что?
— Спой мне.
— Погоди минуту.
Он скрылся в коридоре. Ира обхватила плечи руками и вся сжалась. Ей казалось, будто его нет целую вечность. Сердце стучало так, что было тяжело дышать. За спиной раздались шаги.
— Это я.
Ира облегченно вздохнула, но не обернулась. Позади скрипнула кровать. На мгновение наступила тишина, а потом звякнули струны.
— Сейчас настрою… — дребезжание сменилось приятным переливом.
Сергей, перебирая лады, снова кашлянул и, наконец, запел. Сначала тихо, потом все громче, чуть хрипловатым со сна голосом. Гитара пела вместе с ним. Ира, зажмурившись, заплакала. В ночной, сонной полудреме песня звучала как откровение, как клятва, как обещание.
— Очарована, околдована… С ветром в поле когда-то повенчана. Вся ты словно в оковы закована, драгоценная ты моя женщина…*