Я признала хаос
Шрифт:
Уплывая все дальше в размышления, перехожу на шаг и без особого интереса оглядываю ступени, которые мне предстоит преодолеть.
– А Великое Зло не часто дома появляется, да?
– Зло? – Лиллоу переспрашивает, хотя по дернувшимся уголкам губ понятно, что он знает, о ком речь. – Господин?
– Угу.
– К сожалению, установленный им порядок управления в делах не позволяет ему отдыхать в должной мере. Господин предпочитает все держать под контролем. И принимает довольно радикальные меры к тем, кто не способен выдержать уровень его собственной скрупулезности.
Что ж, звучит правдиво.
Если отбросить всю дымку истеричности, которой я укрываюсь с момента выхода из комы, и взглянуть по сторонам повнимательнее, то можно заметить, что поведение Виви разительно отличается от расслабленной созидательности его отца Сэмюэля.
Создается впечатление, что контроль Виви охватывает каждый аспект жизни, без исключения. Его готовность к любой проблеме уже добралась до уровня идеала, а вся его сущность – сплошная натянутая струна. Сэмюэль был другим. Часто улыбался и время от времени витал в облаках. Его мало страшили последствия, отчего он легко преодолевал Стену и доходил до самых темных кварталов Клоаки. Словно заполняя некий недостаток здравомыслия, вместо него и за него постоянно испытывал ужас один только Тео. Раньше я всерьез восхищалась его свершениями, слепо принимая их за смелость, ведь именно так, при прогулке, лишенной определенной цели, он и Виви нашли меня…
Однако сейчас мое мнение изменилось. Мой Сияющий Спаситель был по-настоящему смел. Но в той же значительной степени он был и недальновиден.
Не видел нюансов. Слабо владел ситуацией.
Виви другой.
Уверенный, требовательный и точно осознающий, чего он хочет.
И такой полномасштабный контроль сильно выматывает его.
Если уловлю момент его слабости, то сумею вырваться из приоритетной зоны его контроля и влияния.
Замечательная идея.
Только вот мысль о моем безусловном преимуществе перед ним прямо сейчас радует меня намного меньше, чем, скажем, в первые дни после пробуждения.
Бросить род Люминэ, оставить позади все то, что связывало меня с Иммора, - довольно красочная цель и, по правде, не лишенная заманчивости.
Сэмюэля больше нет. Мне некого боготворить и обожать. Некого любить.
– Что-то не так? – Лиллоу касается моего плеча, пока я с убийственной серьезностью пялюсь на дверь перед собой.
– Отчасти. Занимаюсь внутренним саморазрушением.
В голове проскакивает сцена, где Виви и его белобрысые отпрыски всем скопом удерживают меня от падения с лестницы. Героическую картинку сменяет другая – то же семейство, энергично лопающее мои панкейки на малой кухне. За ней между мыслями протискивается сцена, где похитители куда-то тащат Лириса и Эли, затем сразу за ней – воспоминание о похищении самого Виви в нашем теперь уже далеком детстве. И снова яркая вспышка: властный господин устало ютится у моего бедра.
Гадство.
Атакую дверь собственным лбом и в следующую секунду распахиваю ее настежь. При моем появлении Рашель, меланхолично подпирающий подбородок кулаком, со стуком захлопывает читаемую книгу и вскакивает со стула, ошалело хлопая длинными ресницами.
– Утра! – восклицаю я и мельком приглядываюсь к обложке уроненной книги – что-то о химических реакциях. – Поручаю тебе от имени великого господина подбросить меня до универа.
– «От имени великого господина»? – с легкой улыбкой повторяет за мной Лиллоу, тоже заходя в помещение.
– Бессовестно пользуюсь своим положением, - поясняю я и подцепляю за локоть Рашеля, не успевшего в полной мере оценить ситуацию. Но секунду спустя тот уже очухивается, бодро кивает, быстро подхватывает книгу и кидается в сторону гаража.
– Сейчас подготовлю автомобиль, госпожа!
Провожаю взглядом юношу, но вместо здоровых девичьих мыслей о его симпатичной мордашке разум переполняют реалистичные картинки с действующими лицами, чьи лохматушки на голове белее снега.
– Позволю себе предложить вам выбрать другого водителя. – Лиллоу неодобрительно косится на дверь, ведущую в гараж. Оттуда доносится грохот. Кажется, Рашель, перемудрив с усердием, случайно что-то там опрокинул. – Новенькому сотруднику стоит еще немного подучиться. Да и обеспечить вашу защиту он не сумеет.
– Так, без вариантов.
– Решительно отказываюсь.
– В случае чего я сама лягну кого надо. И молодой человек рядом с университетом привлечет меньше внимания, чем большущий бугай с бицухой.
– Противиться вашей воле я не могу. – Лиллоу вздохнул. – Мне наказано выполнять ваши желания.
– Не беспокойся. – Я намерено смягчила тон. Пошарив в сумке, я с торжествующим видом продемонстрировала собеседнику белый шпионский «бумеранг». – Беру с собой. На связи.
Глава 17. Мрак пресловутого секрета
Познавательное сегодня
Смертоубийственная скука.
Еле отрываю лоб от поверхности парты и с трудом сосредотачиваюсь на экране на другой стороне аудитории. Презентация на час на тему линейной перспективы без единого комментария преподавателя, да еще и при его полном отсутствии. Полностью самостоятельная работа – и именно на такую форму проведения занятия мне посчастливилось попасть при первой же попытке адекватного посещения университета.
Лучше бы прогуляла. Все равно в голове остался минимум – да и тот вряд ли полезный.
Утратив последние намеки на манеры, укладываюсь на столешницу и лениво обозреваю учебную аудиторию. Ее оформление составляют многоярусные конструкции, на которых закреплены длинные столы, а лестницы раскиданы в довольно неожиданном художественном беспорядке. Где-то ступени ведут лишь на одну площадку с партой, а где-то лестница соединяет сразу три массивных яруса. В целом антураж помещения вызывает яркие ассоциации с кафе «Лето наших сластей» Тамары и будь на месте скучноватых учебных столов и скамеек вылепленные из объемных узоров стулья в наборе с ажурными столиками, с настроем на учебу можно было окончательно распрощаться.
Хотя, надо заметить, атмосфера вокруг в межличностном плане тоже представляла собой довольно действенное лекарство от сонливости. И, как ни странно, причина заключалась вовсе не в ругани, угрозах или основательных стычках, а в тяжести взглядов, кидаемых теми, кто располагался на «стороне Иммора», на представителей так называемой «стороны Человечества». Ну и в ответных зрительных контактах тоже.
Мне, устроившейся в самой верхней точке аудитории, прекрасно видна эта обоюдно вычерченная граница между студентами – примерная середина помещения, обозначенная пустующими партами, которые даже во время перерыва так никто и не рискнул занять. Сознательно или по случайному стечению оформительских обстоятельств, но левая и правая сторона конструкций из лестниц и учебных столов отделялась невысокими полупрозрачными декоративными стенками, создающими дополнительные визуальные границы между двумя расами.