Я пытаюсь восстановить черты
Шрифт:
В предпоследний день моего пребывания в Венгрии Анна Цобель проводила меня до клуба работников искусств под названием «Гнездо», где меня уже ждали. Более уютного места я никогда не встречала. Все полы в клубе покрыты толстым сукном. Круглый зал для танцев: его по краям опоясывает сиденье-скамья с приставленными к нему столиками. На потолке плоские барельефы из меди и бронзы с изображениями античных фигур. Необыкновенно удобные читальный зал и библиотека. Заведующая библиотекой потеряла дар речи, когда ей сказали, что я — вдова Бабеля. Ей очень хотелось получить мой автограф на книге Бабеля, но ни одного экземпляра не было на месте.
Мы обедали в ресторане клуба, где директор театра «Талиа» Эмиль Кёрёш подарил мне от театра альбом с
В кафе появился директор клуба. Он принес мне книгу отзывов и попросил что-нибудь написать. Оказалось, что книга новая, еще никем не заполненная. Пришлось мне первой похвалить работников клуба за заботу о людях. Мы распрощались с присутствующими, а Эмиль Кёрёш захотел покатать меня по городу на своем новом «москвиче». Он недавно получил премию первой степени за актерское мастерство и на эти деньги купил машину. Высоко над Будапештом мы зашли в ресторан, чтобы посмотреть оттуда на город. Из ресторана открывался замечательный вид на Дунай, и весь город был виден как на ладони. В ресторане меня поразили печи из белого металла и огнеупорного стекла, через которое виден был огонь.
А на сведущий день вечером Вессели и супруги Хевеши проводили меня на вокзал. Мы попрощались и поцеловались по-русски. Утром следующего дня я пошла позавтракать в наш вагон-ресторан. Какая перемена: ничего нет, все невкусно. Но домой все-таки хотелось.
Рождение внука
Мой внук Андрюша родился 19 февраля 1967 года около девяти часов утра. Его рост был 51 сантиметр, вес 3,2 килограмма. Имя Андрей получил в честь дедушки, Андрея Ивановича Малаева. Я бы никогда не дала ему этого имени, так как изо всех окон нашего дома по вечерам раздавались крики «Андрей!» или «Андрюша!» — мамы и бабушки звали своих детей и внуков домой. Это имя было, пожалуй, самое распространенное в то время в Москве. Но для сохранения покоя в семье надо было дать мальчику именно это имя. Шурик прыгал до потолка от радости, когда узнал, что родился мальчик, и послал в Тбилиси чуть ли не двенадцать телеграмм. Однако после этого его интерес к ребенку как будто пропал, он им не занимался.
Когда Лида была еще в родильном доме с мальчиком, к нам приехали мать Шурика Кнарик Азарьевна и его дядя.
Я была уже на пенсии, но всегда очень занята. Надо было обеспечить семью продуктами, приготовить еду на весь день, убрать квартиру и сделать много всяких других дел.
Еще до рождения внука я сшила для него мягкое стеганое одеяльце из светло-синего шелка на голубой подкладке; оно служило ему много лет. Надо было купить и такие вещи, как коляску, кроватку и ванночку для купанья. В то время в наших магазинах на всё был дефицит. Объехав полгорода, я смогла купить коляску и ванночку, но никак не могла достать детскую кроватку. В конце концов я достала ее в ближайшем мебельном магазине, дав продавцу взятку.
Он пригласил меня в подвал, где стояли несколько прекрасных детских кроваток белого цвета, я заплатила в кассе, принесла продавцу чек и дала ему дополнительно сто рублей. Так в нашей стране можно было купить все что угодно, но давать взятку было лично для меня очень трудно и противно.
Большое участие в новорожденном приняла сестра Бабеля Мария Эммануиловна, жившая в Брюсселе. С ней мы познакомились еще летом 1961 года, когда она приехала в Москву вслед за старшей дочерью Бабеля Наташей. После знакомства мы с Мери начали переписываться, что продолжалось до самой ее смерти в 1989 году. Узнав от меня о скором рождении ребенка у Лиды, она написала мне, что начала
В апреле возник вопрос о даче на лето. Любовь Михайловна Эренбург хотела, чтобы мы снова поселились рядом с ними в дачном поселке в Новом Иерусалиме.
Мы, как я уже писала, сняли дачу у вдовы профессора Бориса Скрамтаева, книги которого о строительных материалах я читала в студенческое время в Томске.
Должно быть, в самом начале мая или середине июня мы переехали на дачу. Михаил Львович Порецкий [51] помог мне с переездом; в своей военной организации он достал небольшой автобус и поехал с нами сам. Маленький Андрюша, которому было три с половиной месяца, лежал на руках Александры Матвеевны, моей бывшей домашней работницы; она согласилась пожить с нами на даче и помогать нам с Лидой. С нами поехал и мой племянник Юра, и наш хороший друг Георгий Петрович Шторм [52] .
51
Племянник мужа тетки Бабеля по материнской линии. (Примеч. сост.)
52
Шторм Георгий Петрович — известный писатель, историк (1898–1978). (Примеч. сост.)
Все приехавшие с нами поразились красоте окружающей природы, и всем понравилась снятая дача. Кто-то даже сказал мне: «Только Вы могли выбрать такое место». А на самом деле я ничего не выбирала, сняла первую дачу, которую посоветовал художник, сосед Эренбургов.
Оставшись одни, мы с Лидой часто ходили в лес, забирая с собой Андрюшу в коляске.
Это были очень приятные и полезные прогулки. Из леса мы выходили на поле, засеянное пшеницей, по краям которого росло много цветов — васильков и ромашек. Возвращались домой с букетами и грибами.
Так как я еще со времен моего сибирского детства любила собирать грибы, то часто уходила одна в лес и бродила. Лес был очень разнообразный, то кусок с осинами, то с березами, то с хвойными деревьями, то смешанный. Попадались маленькие полянки и участки с малинником, где можно было позже собрать поспевшие ягоды. Иногда я, взяв Андрюшу в коляске, приходила к Эренбургам или к Журавлевым [53] , жившим на другой стороне поселка.
Я думаю, что благодаря Эренбургу дачный поселок НИЛ снабжался продуктами из гастронома ГУМа. Один раз в неделю к нам приезжала машина ГУМа и привозила их, можно было сделать заказ на то, что вы хотели бы получить, и на следующей неделе всё это доставлялось.
53
Имеется в виду семья Дмитрия Николаевича Журавлева (1900–1991), мастера художественного слова, народного артиста СССР (Примеч. сост.)
Учитывая плохое положение с продовольствием в то время в Москве, возможность купить продукты из такого хорошего магазина была большим преимуществом. Накануне дня моего рожденья, 1 июля, я сделала большой заказ, так как ожидала гостей из Москвы. Заказанные продукты — курица, вырезка, ветчина, черная икра, сыр, масло — хранились в холодильнике в нашей большой комнате. Но случилось так, что вечером 30 июня у нас на даче погас свет. Все содержимое домашнего холодильника пришлось сложить в корзину и перенести на ледник, расположенный во дворе дачи. А утром мы обнаружили, что все продукты вместе с корзиной украли.