Я расскажу вам, как погиб…

Алекс Джойс

— Браво! — не удержался я.

Сара улыбнулась.

— Преимущественная подача, — огласил Филипп.

Сара успела отбить у сетки, Лючия хотела его перебросить, но мяч улетел в аут.

— Счет геймов пять-четыре в пользу миссис Драммонд, — торжественно объявил Филипп.

Играющие поменялись площадками. Проходя мимо нас, Лючия сказала Яну:

— Разносит меня твоя жена в пух и прах.

Но дышала она совершенно ровно. Зато Сара разрумянилась и, наклонившись, вытирала лицо полотенцем.

Легкую подрезанную подачу Лючии Сара отбила в аут.

— Пятнадцать-ноль, — объявил Филипп.

Вторая

подача была сильнее, но Сара била вслепую и так сильно, что Лючия только подбросила второй мяч, который был у нее в руке, и перешла в другой угол корта.

— По пятнадцати.

Сара играла отлично. Выигрывала, но играла отчаянно. Она понимала, что если перестанет бить изо всех сил, тотчас же хладнокровие Лючии разрушит все ее атаки и она проиграет.

Сейчас Лючия стояла выпрямившись у задней стенки корта. Она спокойно смотрела на противницу. Сара остановилась неподалеку от линии приема мяча, согнувшись и сжав ракетку обеими руками. Лючия подбросила мяч и к моему удивлению вместо слабого подрезанного мяча послала сильный и точный удар. Сара стояла не двигаясь, ошеломленно глядя на Лючию.

— Тридцать-пятнадцать! — оповестил Филипп.

Очередную подачу Сара отбила со злостью, прямо на ракетку противницы. В ответ Лючия закрутила мяч, и когда соперница с большим трудом взяла его, она спокойно послала его вдоль линии и, уже не следя за мячом, вернулась на линию подачи.

— Сорок-пятнадцать…

Сара рукавом вытирала лицо. Если она сейчас не соберется, то счет геймов будет пять-пять, и тогда у нее уже не будет сил бороться.

Лючия подавала. Она использует теперь первую же ошибку Сары, чтобы закончить гейм. Но Сара послала мяч просто в угол корта, заставив Лючию отчаянно бежать за мячом, а когда она все-таки взяла его и с огромным усилием отбила, еле сохраняя равновесие, послала такой сумасшедший удар, что Лючия только растерянно развела руками.

— Сорок-тридцать, — бесстрастно провозгласил Филипп.

Опять подача и опять быстрый мяч на бэкхенд. Лючия отбила его простым точным ударом вдоль линии. Этот мяч должен был пролететь высоко над Сарой и закончить гейм. Но ко всеобщему удивлению Сара в фантастическом прыжке перекрыла дорогу мячу и послала его обратно.

Я посмотрел на Сару. Ее лицо не скрывало радости. Стоя посреди корта и глядя на Лючию, которая серной бежала к сетке, она мягко взяла мяч и послала его легким кроссом. Лючия отбила его в угол, но Сара интуитивно была уже на середине площадки, когда мяч коснулся ракетки противницы. И мы вновь увидели удар Сары. Смуглая хрупкая рука произвела мягкий округлый размах, но мяч как будто выстрелил из пушки. Никто в мире не смог бы взять этот мяч.

— Отлично! — крикнула Лючия и махнула ракеткой.

Но Сара даже не улыбнулась, готовясь принять очередную подачу.

— По сорока, — объявил Филипп. Он повернулся к нам: — Превосходный матч, правда?

Но Лючия уже подавала. Сара легко взяла мяч. Лючия тоже спокойно отбила его. Пошел обмен простыми мячами. Раз-два, бэкхенд, форхенд. Наконец, Сара слегка закрутила мяч.

— Внимание, прием. Сетовый мяч. — Филипп явно занервничал.

Лючия сохраняла спокойствие. Она сильно подала. Сара так же сильно отбила на форхенд. Соперница вся напряглась, когда мяч летел к ней, и я почувствовал, что наконец она играет ва-банк. Сара с середины корта приближалась к сетке. Лючия, как шпагой, ударила ракеткой по мячу, и он ласточкой пролетел в миллиметре от сетки, в миллиметре от отчаянно размахивающей ракеткой Сары и упал в миллиметре от линии.

— Здорово, — Сара наконец-то улыбнулась, но внезапно бросилась к сетке, проскочила под ней и оказалась на половине соперницы. Лючия неподвижно стояла, опустив ракетку и сжимая запястье правой руки.

— Что случилось? — мы вскочили со скамейки, но нас опередил Филипп.

— Не знаю, — Лючия побледнела. — Я, по-моему, разорвала связку, а может, просто растянула. Это ужасно.

— Это пройдет, — Филипп стоял перед ней, нервно сцепив руки.

— Но моя завтрашняя операция! Мне больно.

Сара и Ян взяли ее под руки и отвели на скамейку.

— Филипп, — превозмогая боль, обратилась Лючия к Дэвису, — будьте добры, принесите мне мой медицинский чемоданчик. Он в гардеробной.

— Торопитесь, Филипп! — Сара нетерпеливо махнула рукой.

Филипп побежал так, как будто у него выросли крылья. Сара крикнула ему вслед:

— Это такой черный чемоданчик, на столике под окном.

— Да-а, — отозвался Филипп и исчез среди деревьев.

— Ну как ты? — спросила Сара, наклонившись над рукой Лючии. — Это был фантастический удар. Не удивительно, что связка не выдержала. Но думаю, это не страшно. Правда, дня два ничего нельзя будет делать этой рукой…

— Не знаю, — покачала головой Лючия. Скривившись, она дотронулась до больного места. — Что-то чересчур острая боль. Боюсь, что придется отложить операцию, — пробормотала она. Затем выпрямилась и попробовала улыбнуться: — Но идея была хорошая. Ты ведь совершенно его не ожидала?

— Даже если бы и ожидала, не знаю, что бы я смогла сделать. Но все это ерунда. Ты должна сегодня пораньше лечь и не шевелить рукой. А завтра посмотрим.

— Если боль утихнет и рука не распухнет, — Лючия снова дотронулась до нее, — после пары массажей я уже послезавтра смогу держать нож.

— Нож?! — не поняла Сара. — Ох, — рассмеялась она, — я ведь подумала о столовом.

— Ну сегодня-то я точно буду ужинать как ребенок. Придется Гарольду мне резать и мазать.

— Вот и я, — выкрикнул Филипп, приближаясь к нам с черным чемоданчиком в руке.

— Откройте, пожалуйста.

В чемоданчике был комплект хирургических инструментов, бинты и несколько пузырьков с лекарствами.

— Хорошо, что я всегда вожу его с собой. — Лючия вынула левой рукой эластичный бинт и заглянула в чемоданчик. — Ой, нет ножниц. Я же их утром вынула. — Она внимательно осмотрела два длинных узких ножа со слегка загнутыми концами, достала один из них и протянула Яну: — Отрежь мне, пожалуйста, полтора ярда бинта.

Филипп растянул бинт, и Драммонд наклонился над ним. Нож легко вошел в прорезиненную ткань, и она расползлась, как промокашка.

— Никогда не думал, что этот нож такой острый, — задумчиво сказал Ян.

— Он должен быть еще острее, чтобы ткань не оказывала никакого сопротивления. Конечно, это преступление, что я сейчас им режу бинт. Теперь он ни на что не годен. Ну, теперь стяните бинт. Вот так. И наматывайте, ровно наматывайте справа налево.

Когда повязка была готова, Лючия встала.