Я, Рейван
Шрифт:
Мы успели смонтировать на брюхе «Варяга» установочные крепления для брандера. Прежде всего надо было гарантировать надёжность работы зажимов, но не менее важным казалось обеспечить всей этой конструкции нормальный внешний вид, иначе наблюдатели адмирала Карата поймут, что кораблей на самом деле два. Мы натянули скрадывающую размеры маскировочную плёнку, проверили работу пиропатронов и автоматики, пару раз поднялись над пустыней: проверяли управляемость этой фантасмагорической конструкции. Не поверите: оно летало. И даже довольно манёвренно. Давик не поскупился на движки для своей
На ночь решили остаться в предгорьях: не хотелось светить новую конструкцию в космопорте Дрешде. Встреча с поставщиком барадия была намечена на завтра, и я с чистым сердцем и полной планов головой отправился спать.
…И провалился в знакомый, холодный, безразличный серый сон.
Двое врагов приблизились ко мне уже почти на расстояние удара мечом. Ещё шаг, всего один шаг в призрачном, лишённом расстояний мире.
Я думал, что первым в бой пойдёт Рейван, но Рейван замедлил своё плавное движение, как бы уступая право на убийство ученику. Малак сделал этот последний роковой шаг и занёс клинок.
Вряд ли во сне можно адекватно воспринимать события. Вряд ли то, что происходило со мной в далёкой-далёкой галактике, вообще можно воспринимать адекватно. Но в тот момент я чувствовал, я с мертвенной уверенностью знал, что этот удар станет для меня последним. Во сне, в «игре»… сейчас я не различал, не мог различить эти грани реальности, даже если бы захотел.
Страх, проводник и порождение Тёмной Стороны, охватил меня. Нечем было прикрыться, некуда бежать.
У меня не было рук: я не мог поднять их на свою защиту.
У меня не было ног: всё растворилось в стелющейся по полу серой мгле.
И тогда, словно погружаясь в свой безмерный и бесконечный ужас, я отпустил стержень упрямства, который держал меня всё это время.
Я упал. Я вжался в землю. Я спрятался в сером тумане. И серый туман, перестав быть врагом, укрыл меня от тёмно-алого света вражеских клинков.
Я стал невидим и недостижим. И почувствовал, как изумлённо застыли Рейван с Малаком.
Надо было решать, что делать дальше. Но прежде, чем я позволил себе дышать и осмелился поднять взгляд на мрачные тени со световыми мечами, чьи-то тонкие сильные руки схватили меня за плечи.
Знаю, знаю, о чём вы сейчас подумали. Но нет: я в тот момент не обосрался. Хотя и был на грани.
— Мак! — закричала в лицо мне Бастила. — Быстро вставай! Он здесь!
— Почему вы меня всё время будите и трясёте?… — пробормотал я, спуская ноги на пол. — Кто здесь?
— ОН здесь. Малак на орбите!
64
Некоторые ситуации в моей жизни повторялись раз за разом, словно Сила подталкивала меня к выбору правильной ветки в диалоге, а я никак не мог понять, куда тыкать мышкой. То ли нужный навык не прокачал, то ли флаги в скриптах не сработали… Наверное, это и в обычной, «реальной» жизни точно так же. Но почувствовал и понял я это только здесь, в мире, который стал для меня настоящим с самого начала… а я всё зачем-то уговаривал себя, будто нахожусь в игре.
Нет. Игры закончились: на орбите Коррибана висел флагман Малака.
«Левиафан» вывалился из гипера
А у меня не было флота, которого следовало бы опасаться даже очень одинокому линкору.
У меня даже полноценного брандера не было: мы не успели купить барадий, а если бы и успели купить, то не имели времени загрузить его на «Ла Фудр». Оставалось надеяться, что хватит того количества, которое хранилось на самом «Варяге».
Или попытаться снова сбежать.
— Успеем! — сквозь зубы пробурчал Онаси. — Не «запросто», но… я вытяну, даже с этой бандурой под брюхом!
— Взрывчатки… хватит? — спросил я, нисколько не сомневаясь в способности Карта «вытянуть». Ну, в очередной раз сбежим, а дальше-то что? Такого удобного случая, когда «Левиафан» даже без эскорта, может больше и не подвернуться.
— Должно хватить, — сипло сказал Кандерус. — Но на серьёзный урон не рассчитывай.
— Выбить движки сумеем? — спросил я, думая, можно ли классифицировать это как «серьёзный урон».
— Нет, — качнул головой мандалорец.
— Сумеем, — вмешался Карт.
— Нет.
— Сумеем! Движки — это не только движки. Это аппаратура согласования, генераторы… сутки потери хода я гарантирую.
— Если очень повезёт.
— Если очень повезёт, — согласился Карт, лихорадочными движениями переключая что-то на пульте. В кресле второго пилота сосредоточенно отслеживала показания приборов Бастила.
Перегруженный корабль тряхнуло.
— А если не повезёт? — спросил я.
— То не повезёт, — покладисто сказал Ордо.
— Великая Сила не знает… — начала было Бастила.
— Всё она знает, — сказал я, хватаясь за спинку кресла. — Карт! Курс на сближение.
У крейсера класса «Интердиктор» три основных движка и четыре вспомогательных. Вынести такое хозяйство с помощью жалких четырёх контейнеров барадия, а именно столько хранилось у нас в трюме ещё с Татуина, конечно, было невозможно. Но вот сделать так, чтобы экипаж корабля некоторое время не мог пользоваться энергетикой приводов — это вполне реально.
Особенно, если точку приложения взрыва выбирает джедай. Особенно, если джедаев целых четверо. Считая одного недо. По одному на контейнер.
Может быть, наших объединённых умений и не хватило бы на то, чтобы протаранить «Левиафан» разогнанной болванкой из гипера. Но уж скинуть брандер так, чтобы тяговый луч затащил его именно в главное уязвимое место линкора, на стыке дорсальной и вентральной структур…
— Заалбар! — заорал я, кидаясь к стыковочному отсеку.
Грузовых экзоскелетов, как в фильме «Чужие», у нас не было: приходилось полагаться на вуки. Первый ящик Заалбар приволок в одиночку, и мы с Биндо, проклиная тесноту и избыток искусственной гравитации, приняли его на репульсорном поддоне через заранее прорезанное в крыше «Ла Фудра» отверстие. Придумать хоть какое-то подобие грузового лифта никому и в голову не пришло: на Коррибане нам казалось, что времени ещё полно.