Я - Роран. Книга 2
Шрифт:
В районе стали усиливаться звуки мигалок. Порядка двадцати полицейских машин остановилось около дома. Люди в формах тут же стали выбегать из машин.
— Все на пол, живо! — орал мужчина в форме, держа перед собой пистолет. Из пятидесяти солдат взрыву подверглись около тридцати, поэтому лежали они без особой возможности встать. Полицейских было явно больше, поэтому те не получили особого сопротивления.
К Арчибальду подбежал один из представителей органов и стал связывать алкаша.
— Подожди, начальник… — прохрипел старик, глядя на полицейского. — В доме еще трое, их нужно вытащить оттуда.
— Вы хозяин дома?
— Да, верно… — кивнул тот. — Я спрятал детей от этих людей, помогите им выбраться…
— Хорошо!
***
После того, как выбежали Минуро и Роран, на улице стали слышаться выстрелы. Подобное часто происходило между членами конфликтующих кланов на подобных мероприятиях, поэтому ведущий на время приостановил аукцион, скрывшись за кулисами.
В зале практически все были людьми, знакомыми с традициями, поэтому особой паники подобные действия не вызвали.
— Амори, ты не знаешь, куда они пошли? — взволнованно спросила Юки, нежно взяв Амори за руку.
— Не знаю, Юки, но, думаю, мне нужно идти… — сказал тот, играя желваками и глядя на выход.
— Куда? — удивилась та.
— За ними, куда еще… — пожал тот плечами и встал на ноги. — Мы с тобой еще увидимся, надеюсь?
— Да, конечно! — увлеченно закивала рыжая. — В этом году ты тоже будешь выступать на турнире?
— Ну, если не умру… — хмыкнул тот с горечью. — Ладно, мне пора…
Амори страстно прильнул к губам Юки и выбежал из зала, оставив влюбленную девочку совершенно одну в большом зале.
***
Гелентваген, в котором сидел глава клана Морита вместе с четырьмя здоровыми амбалами из преступной группировки Катара, мчал по пустой ночной дороге.
— Гребаный торчок, как он смеет выставлять меня посмешищем?! — во весь голос орал Минуро, сидя на заднем пассажирском кресле и глядя в окно. — Да я его в пыль сотру! Уничтожу наглого ублюдка! Видите ли, шестьдесят миллионов у него в руках лежат, да черта с два! Нищий сопляк совсем страх потерял, черт бы его побрал!
Внезапно мобильник мужчины завибрировал. Тот рывком достал его из кармана и прочитал, кто звонит:
«Бастиан»
— Да, Бастиан, говори! — рявкнул гневно Минуро в трубку.
— Слушай, пап, Роран к офису торчка какого-то послал… — послышался усталый голос сына. — Этот ирод вообще не понимает, что тут делает…
— И что с того?! — продолжа орать Минуро. — Мне какое дело до торчков?!
— Хочу сказать, что на аукционе тоже может быть не он… — продолжал путать отца Бастиан.
— Я его в двух метрах от себя видел, чтоб его! — злился Минуро. — Что ты мне тут загоняешь?!
— Если так, то он там был не один…
— Я сброшу вызов, если будешь говорить загадками, щенок! — оскалился мужчина. — Говори прямо!
— Если говорить прямо, то за тобой сейчас едет Роран… настоящий… — спокойным тоном сообщил Бастиан.
— С чего ты так решил? — немного успокоился Минуро, оглянувшись назад и заметив фары Майбаха, нагоняющего Гелентваген. — Вот же наглец…
— Твои солдаты поехали за другим парнем, пап… — все тем же спокойным тоном сообщил Бастиан. — Мне, конечно, плевать на то, что с тобой будет, но я не мог не сказать тебе об этом…
Парень сбросил вызов, оставив Минуро с собственными мыслями наедине. Глава Морита даже представить себе не мог, что какой-то ушлепок будет вести за ним охоту. Это настолько выбивало мужчину из колеи, насколько это вообще было возможно.
— Подонок… — протянул мужчина тихо, набрав сообщение своему отряду, который сейчас преследовал Майбах другого парня. — Не могу поверить…
***
Что я чувствовал в тот момент, когда гнался за черным Гелентвагеном? Неуверенность. Неуверенность в том, что завтрашний день для меня точно наступит.
Все, что я делал в этот момент — вел охоту так, как не один раз делал это раньше, но…
Да, возможно, тело Рорана удалось немного развить, дать возможность свободнее мыслить и подобное, но я ехал за главой авторитетного преступного клана в теле ребенка. Ребенка, который всю жизнь ничего общего с маной не имел, да и от мастера Хоширо помощи ждать не стоило. Он не относил подобные поступки к созиданию. А наука алхимии слишком чувствительна к таким мелочам.
Очевидно, выбора у меня не было, после всего, что произошло, я не мог отступить, не мог сдаться. Лучшего плана за короткий срок придумать не вышло, но все же я ехал за ним, оставшемся одним на пустой дороге. Конечно же, я был уверен в том, что так просто тот убить себя не даст. Ведь его давно убили бы, не будь он достаточно сильным. И да, было очевидно, что его смерть сделала бы меня свободным человеком, позволила бы дышать полной грудью и начать процесс поиска информации об алхимии в этом мире, но легче от этой мысли не становилось.
Даже раны от пуль залатать удалось с трудом, что уж говорить об остальном.
«Ладно, для начала стоит понять, что он умеет…»
Выжав педаль газа на полную, я стал сокращать дистанцию между машинами. Левую руку, держащую оружие, я высунул из окна, прикрыл левый глаз и с высокой точностью выстрелил в шину едущей впереди машины.
Та резко потеряла управление, врезавшись в стоящий сбоку фонарный столб.
— Мать твою! — послышался гневный крик Минуро и звук отлетающей с петель двери Гелентвагена. — Я убью его!
Я плавно затормозил около противоположной обочины, неспешно вышел из машины, снял пиджак и аккуратно повесил его на переднее кресло Майбаха, снял разорванную от пуль кровавую рубашку и расстегнул бронежилет, который оставил на моем теле кучу кровоточащих ран и царапин от застрявших в нем пуль. Затем так же спокойно взял кровавую рубашку и натянул ее на голое тело, вздохнув с облегчением.
«Свобода…»
Аккуратно прикрыв дверь машины, еще раз глубоко вздохнул и медленно пошагал в сторону разбившегося джипа, концентрируя ману на руках.