Я-РОСС 2
Шрифт:
Продать камешки? Но тогда лучше почку сразу, без нее хоть прожить можно, а без накопителей уже не получится. Будь я грамотным волшебником, хоть уровня того же лицейского выпускника, или даже просто старшекурсника, тогда да, тогда мог бы и продать что-нибудь. А пока я неуч, хоть и продуманный, мне эти камешки ой как нужны. У меня ведь что получается, маны много, но использовать я её могу только как «сырой продукт». Это как полноценная пушка ядром заряженная, или куча пороха, кусок трубы и брошенный сверху камень. Поджечь можно, даже эффект какой-то будет, — может обожжёт кого,
Закончив свой оказавшийся весьма плотным завтрак, я сначала всё же дошел до плавильни, поговорил с немцем, потом узнал как дела в кузнице, и только после этого направился к расположению раненых лопуховцев.
Ничем особо не выделяясь среди достаточно многочисленной охраны, я прошёл вдоль всего лагеря, и незаметно скастовав руну отвода глаз, присел неподалеку от собравшейся у костра небольшой компании.
Четверо раненных, но ходячих бойцов обсуждали какую-то таверну, или что-то подобное.
— Да я тебе говорю там кормёжка так себе, жрать можно, но второй раз не пойдёшь. — наглядно показывая своё презрительное отношение, говоривший сплюнул сквозь зубы. Роста среднего, широкоплечий, в холщовых штанах и такой же рубахе, он чем-то смахивал на цыгана, особенно когда говорил.
— Да нормально пожрали в прошлый раз… — возразил сидевший напротив, высокий и худой, но жилистый мужчина лет тридцати пяти. Голова его была замотана тряпкой с проступившей на ней кровью, а левая рука перевязана выше локтя.
— Кто нормально, а кто всю ночь до ветра бегал. — зло усмехнулся третий, самый возрастной из всех и самый мощный. Наверное если сравнить, в плечах он был как первые двое вместе взятые. Кулак — размером с голову, а ноги как тумбы. Практически Голиаф.
— Ну не знаю… Мне понравилось, я бы и сейчас повторил… — отмахнулся первый.
— Сейчас бы все повторили. — отозвался Голиаф. — Интересно, когда обед принесут?
— Да может вообще не принесут, так и помрём тут с голоду.
— Это точно… Скорей бы уж на службу, там хоть кормят регулярно…
— Думаешь возьмёт нас боярин? — подал голос последний, четвертый ратник. Совсем юный, но уже весь покрытый шрамами, он смотрел в землю и задумчиво ковырял соломинкой в зубах.
— А куда он денется? — самодовольно отозвался первый, и ища поддержки у Голиафа, спросил, — Правда ведь?
— Не хотел бы, не держал нас тут. Да и вообще, я бы под его началом с удовольствием послужил. Видал как он огнём со стен лупил? А говорили ещё что слабый… Вот и верь после этого… — отозвался тот.
— Со стен завсегда проще… Надо ещё поглядеть на него… — с сомнением протянул жилистый.
— Ну поглядишь, и чего тогда? Он тебе что, красна девица чтобы на него любоваться?
— Да так, интересно просто… — с этими словами жилистый поднялся, и потянувшись, охнул, —
— Я тебе и так скажу. — вновь заговорил первый. — Старик это, седой весь, я его ещё тогда на стене приметил. Хоть и старый, но здоровый что твой боров — глаза красные, а плечи шире чем у Арнольдушки, — бросил он взгляд на показавшегося мне Голиафом ратника, — и борода до пояса!
— Чёрная? — усмехнулся жилистый.
— Зачем чёрная? Тоже седая. Говорю же, на стене я его видел!
— Не знаю, не знаю где и кого ты видел, а я слыхал что пацан это. — высказался Голиаф-Арнольдушка.
— Тю… Ты сам-то себе веришь? Как пацан смог справится с нашими магами? А? Ты ж видел как он их жахнул? А ведь там не просто какие-то задохлики были, — мастера все не в первом поколении!
Не скажу что меня прямо так заинтересовала эта беседа, хотя послушать что о тебе думают враги, пусть и побежденные, оказалось довольно любопытно. Но главное было не это, главное что они на самом деле хотели служить, и на самом деле боялись что их не примут. Мне казалось что будет какая-то злость — всё же не так уж и мало полегло их товарищей, но зла не было вообще. Они даже гордились что получат шанс служить такому сильному боярину.
В общем, для себя решение я принял, оставалось лишь разобраться с финансовым обеспечением.
— Сколько нужно сделать на завтра? — спросил я заведующего торговлей Захара. В последнее время он почти не отчитывался, оставляя лишь деньги и заявку на следующую партию.
— Я ещё не составил полный перечень, но сразу могу сказать что нужно несколько больше. Особенно кровоостанавливающих. — С поклоном ответил тот.
— На много?
— Примерно на четверть.
Если я трачу каждый день по восемь часов, то такое увеличение «съест» у меня ещё два часа, итого будет десять. И всё равно денег это даёт недостаточно, нужно много больше. Вот только как? — Тратить дополнительное время на производство? Но у меня его нет, и единственное что приходит в голову — поднять цены.
— Хорошо. Но нужно предупредить покупателя что следующая партия будет на треть дороже. — Не стал я откладывать.
— Но как я им это объясню? — напрягся Захар. — В нашем договоре ничего нет насчет повышения цены. Даже наоборот, мы гарантировали что цены останутся прежними, по крайне мере в течении полугода…
И я его прекрасно понимал. Идти на конфликт с гильдией крайне опасно, если они решат что такой демарш — есть обман, то последствия для самого Захара будут непредсказуемыми.
— Так в договоре и нет ничего по увеличению объемов, а мы уже трижды их увеличивали. — от этого и «пляши», если у кого-то вдруг появятся вопросы.
Ну а что, не нравится цена? Тогда извольте следовать букве контракта, в котором объём оговорен почти вдвое меньший чем тот что мы выдаем сейчас. Цены на всё взлетели, расходы возросли, да и вообще, война разве не есть форс-мажор? Спрос на зелья стабильно высокий, так что со сбытом в любом случае проблем не будет. Ссориться с гильдией конечно не хочется, но по факту и не из-за чего. Как говорил один мой друг — бизнес есть бизнес, ничего личного.