Я считаю до пяти
Шрифт:
— Не знаю. — Попыталась вырваться. — Я вообще только что пришла! А что, Светка реально тебя соблазнить хотела? Вот это фокус. И как она тебе? Лучше, чем я?
В довершение всего, я отважилась на пакость и провела указательным пальчиком по груди, обтянутой голубой рубашкой. Как и ожидалось — Рома отпустил меня и отскочил подальше. Такая реакция меня немного обидела.
— Перестань!
— Неужели Бобриха нравится тебе больше? — засомневалась я.
— Для меня вы обе одинаковые, — резко бросил Рома.
— Фи, это пошло. Никогда не сравнивай меня с этим
— Я имел в виду, что вы обе студентки. Мои студентки. И вообще, Паша, тебе должно быть стыдно! Дома тебя ждет жених, а ты вытворяешь подобные вещи в университете.
После слов Ромашки настроение испортилось. Зачем он вспомнил этого идиота? Неужели думает, что могу повестись на такого? Нет, Денис не урод, скорее уж наоборот — очень привлекательный молодой человек. Вот только сам факт нашей помолвки бесил меня до такой степени, что на глаза опускались шоры и этот парень приравнивался к самым противным насекомым.
— Ты хотел поговорить об этом, — напомнила я.
— Мне нет дела до личной жизни студентов. Ты пришла заниматься, так что давай начнем. — Рома достал из кожаного портфеля методичку и тетрадь с ручками. Не обращая на меня внимания, мужчина надел пиджак, висевший на спинке стула, и разместился за столом с огромным удовольствием. Открыв тонкую книжку, преподаватель жестом пригласил меня присоединиться к изучению цифр.
— Я делаю успехи, — усмехнулась я, вспоминая последнюю проверочную работу, за которую получила тройку с плюсом.
— Тебе следовало поставить кол, но это было бы унизительно по отношению ко мне, как к преподавателю. Мы с тобой столько занимаемся, а ты так ничему и не научилась. Ладно, хоть с таблицей умножения у тебя все в порядке.
— Это первая положительная оценка, заработанная мной в честном бою, — никак не могла угомониться я.
— В честном? — рассмеялся Ромка. — Пашка, я удивлен, что ты проучилась здесь два года с твоими знаниями. Списывать ты можешь, но про твою честность я скромно промолчу.
— Я не врала, — серьезно проговорила я, в упор, смотря на мужчину передо мной. Я так и осталась стоять рядом с ним, не присаживаясь на стул. — Это сложная ситуация. Я сама узнала о своем женихе лишь в день помолвки. У меня не было другого выбора, как согласится с условиями отца. Ты видел его и думаю, понял, на что он с ним проще согласится.
— Ты подслушивала, — утвердительно произнес Рома.
— Подслушивала, — не стала отрицать я. — Ирина Борисовна докладывала про меня отцу, но я не думала, что ему нужно знать про все. Когда он попросил тебя следить за мной, я растерялась. Ты согласился?
Этот вопрос интересовал меня больше всего. В последнее время отец не пристает ко мне с лекциями, меньше ворчит и орет. Мне нужна причина этого спокойствия. Или он понял, что я смирилась, либо у него все под контролем, благодаря Ромке. Я должна это знать. Опустив глаза в пол, я ожидала ответа.
— Посмотри на меня, — попросил мужчина, но я так и не подняла глаз от пола. Тогда Рома повторил, но на этот раз в приказном тоне.
— Паша! — рука Кострова схватила меня за подбородок и приподняла лицо. —
— Я не знаю, — пролепетала тихо, не уверенная, что Рома меня слышал.
— Я не согласился на предложение твоего отца. И тут дело даже не в тебе. Мне претит сама мысль, что я должен закладывать кого-то. Тем более за деньги. Почему ему необходимо про тебя все знать? Из-за твоих вечных приключений?
— Нет, — усмехнулась я. — Дома я примерная дочка. Я говорила, что он тиран и… он просто не любит меня.
— Все родители любят своих детей, — сообщил мне Рома.
— Мои не похожи на типичных родителей. Мама уже давно перестала быть матерью, а отец и того хуже. Для меня это чужие люди. Знаешь, что самое странное, Ром? Я даже не знаю, люблю ли их. Я их ненавижу! Ненавижу мать за слабость характера, а отца за то, что пытается всех прогнуть под себя.
Возможно, моя речь была крайне эмоциональной, потому, что Рома взял мою ладонь в свои руки и чуть сжал, давая понять, что я не одна. В данный момент. Только все это скоро закончится, и я останусь одна наедине со своими проблемами. И решать их придется тоже мне.
— Я даже не уверена, что они любят меня, — прошептала я. Выплескивая эмоции наружу, мне становилось немного легче. Так давно хотелось поделиться с кем-то своей болью, но не могла, а теперь вот нашла свободные уши.
— Почему ты так думаешь? — поинтересовался Рома, продолжая держать меня за руку. С ним спокойно. И тепло.
— Я не думаю, — усмехнулась, — я знаю.
— Расскажешь об этом?
— Долгая история, — отмахнулась я, запрыгивая на преподавательский стол, совершенно не беспокоясь, что на мне узкая юбка с большим вырезом.
В приоткрытое окно залетал летний теплый ветерок и приятно пробегал по коже, рождая целый выводок мурашек. Бледно-желтая занавеска надувалась, как парашют от любого дуновения ветерка. Рома проследил за моим взглядом и снова сжал мою руку.
— Ты куда-то торопишься? — с любопытством поинтересовался мужчина, подталкивая к разговору. Я почувствовала необходимость все ему рассказать. Я и рассказала.
Мои родители познакомились в госпитале. Мама — еще совершенно молодой интерн, отец офицер. Познакомились они в одно из дежурств моей мамы. Отца тогда в экстренном порядке приволокли в госпиталь, после тяжелого ранения — его ранил один из солдат стоящих в карауле. Это так забавно было слышать, словно все не взаправду, а в сериале каком-то. Так вот, этому самому солдату девушка написала письмо, в котором говорилось, что она не будет его больше ждать, и вообще беременна и выходит замуж. Ставя этого солдафона в караул, офицеры не заметили его расстройства, а тот недолго думая, схватил автомат и пошел вершить правосудие. Даже не знаю, кого он хотел пристрелить больше: неверную девушку или ее хахаля. Но в это время мой отец прошел на проверку и сразу заметил отсутствие солдата и автомата. На его поимку кинули все силы и нашли. Правда, тот не собирался сдаваться без боя и выпустил целую очередь из автомата, одна пуля из которой задела отца за бок.