Я считаю до пяти
Шрифт:
— Сядь нормально! — опять что-то не понравилось зануде. — Больше ты меня не соблазнишь подобными вещами. Ты можешь уже успокоиться.
И чего он злится? И почему у меня его соблазнить не получится? Неужели преподавательница Истории Искусств оказалась не такой целомудренной и неприступной, как казалось раньше. Представив Рому с этой женщиной вместе в постели или на этом столе, я разозлилась. Возможно, именно ее он и прячет в каморке. Не хочет светить одну любовницу перед другой. Хотела бы я еще посмотреть на дуру, на которой он женат. Подумав о Роминой жене, я пришла еще в большее бешенство.
— Не соблазню? А
— Какая жена? — удивился Рома.
— Я знаю про твою жену, — заявила зло я, сдерживая ярость. Почему-то раньше меня не волновал тот факт, что Рома женат, а сейчас… — И про деток знаю.
Дальнейшее меня просто удивило, ведь я не ожидала от Кострова такой реакции. Мужчина одним прыжком подпрыгнул ко мне и рывком поднял со стула.
— Откуда ты все это знаешь? — в глазах мужчины было больше боли, чем злости или удивления. — Кто тебе все рассказал?
— Мне больно! — попыталась сказать грозно, но вышло слишком жалко. Мне на самом деле было очень больно, потому, что Рома с такой силой сжал мои предплечья, что слезы вот-вот покатятся из глаз. Иногда он не умеет рассчитывать свою силу.
Костров отпустил меня и я пошатнувшись, оперлась на стол. Руки покраснели, и я посмотрела на мужчину.
— Прости меня за это. — Он кивнул в сторону рук и, посмотрев мне в глаза, продолжил:- Паша, уходи и больше не возвращайся. Перестань меня мучить. Мне все это уже надоело. Я чувствую себя сопливым юнцом, которым уже давно не являюсь. Ты ведешь себя словно ребенок, а я уже вышел из того возраста, чтобы играть в такие игры. Уходи. Видеть тебя не хочу.
Высказав все это, Рома просто напросто развернулся и скрылся в своей каморке, оставив меня в легком шоке.
Я еще долго стояла и смотрела на дверь, за которой скрылся Костров и пыталась разобраться в своих чувствах. То, что меня завуалировано послали, я поняла, только я не поняла из-за чего мне так нехорошо. И что-то мне подсказывало, что дело не в том, что я проигрываю по всем статьям. Мне вдруг захотелось бороться дальше и дело тут не в машине…
Дома я обдумывала все, что со мной случилось. Ну как так получилось?! Мне стало интересно, почему Костров отреагировал так на мои невинные слова о жене и детях. Разозлился, что я узнала? Ему было удобно, что ни жена, ни я не знали друг друга.
— Дочка, отец приехал! — послышался тихий голосок мамы за закрытой дверью.
Этого еще не хватало. Видеть папочку мне вообще не хочется. Хотя ради справедливости стоит заметить, что после нашей с Дэном помолвки, отец ведет себя немного спокойнее. Ну как спокойнее, ворчит поменьше, но на меня все равно наезжает из-за учебы. Видите ли я его позорю. Ну-ну.
Ужин прошел в тяжелом молчании, что предвещало бурю. Я как обычно лениво ковырялась вилкой, размазывая по тарелки овощи с какой-то гадостью. Пиццы бы сейчас.
— Как учеба, Прасковья? — поинтересовался отец.
И что ему ответить? Соврать не получится, ведь судя по тону, он уже в курсе моих лебедей. По мне скоро можно будет картину писать. Хотя картина с названием «Опять двойка» уже существует.
— Что-то не очень, — пришлось честно признаться мне.
Судя по тому,
— Я наслышан об этом! — грозно рыкнул отец. — Сколько двоек ты получила по математике? Я бы сказал, что ты меня разочаровал, но…
— Но ты говорил это уже много раз. Папа, я тоже говорила много раз, что высшая математика это не мое, может…
— Никаких может! — Хлопнул ладонью по столу отец. — Ты будешь учиться, Прасковья и точка! И если я еще раз услышу, что ты плохо учишься — тебе не поздоровится!
Теперь я была уверена, что эту гадость сделал Ромка. Больше никто не мог. Кто еще мог знать, что я получаю двойки? Неужели, он решил мне отомстить за все? блин, но это же подло! Внутренний голос так не во время решил проснуться и заметить, что я тоже поступаю с ним подло, но я ведь девушка и мне можно. Но он! После всего, что случилось между нами, он не имел право меня закладывать.
— Мне уже не поздоровилось, что я родилась в этой семье, — тихо буркнула я, чтобы отец не услышал.
— Что ты сказала? — переспросил отец.
— Я исправлюсь, — громко сказала. — Честно. Мне хочется, чтобы отец мной гордился.
Ну это, конечно, я соврала и мне совершенно плевать гордится ли этот человек мной или нет. Самое главное, чтобы он отстал от меня. Мне так надоел его гнет и тирания.
— Сомневаюсь, что такое возможно. Тебе уже никогда не добиться моей гордости. Тебе скоро девятнадцать, а я ни разу тобой не гордился.
Ой, как я расстроена! Да плевать мне на твою гордость! Мне обидно, что Ромка оказался последней сволочью и сдал меня, хотя говорил, что ему претит подобное. В голове сказу же прозвучала сказанные им слова.
«Мне претит сама мысль, что я должен закладывать кого-то. Тем более за деньги»
Как же так вышло, что он предал свои принципы? Ненавижу таких людей, которые предают свои устои! Что же отец предложил ему, что он сдал меня? Неужели Костров подумал, что это будет мне платой за все? Как же это низко!
— Можно я пойду в свою комнату?
— Иди. От тебя все равно никакой пользы нет.
Не обращая внимания на слова отца, я покинула кухню. Дверь комнаты я, как всегда, закрыла на замок. Смысла в этом нет, ведь если отец попросит, мне придется открыть, но так я чувствую себя в большей безопасности.
Меня колотило от злости. Никогда бы не подумала, что Ромка на такое способен. Нет, конечно, когда я только услышала предложение отца, я сомневалось, но потом я была уверена в этом мужчине. Я была уверена, что Рома не предаст. И что вышло? Я злилась. Я очень злилась. Схватив сумку, в которой верещал, как сумасшедший мобильный телефон, я вытряхнула все ее содержимое. Звонила подруга, озабоченная моим внезапным исчезновением и долгим молчание. Нормально, да? Прошло почти шесть часов, а она только опомнилась. Кажется, Кирилл действует на нее не очень хорошо, раньше-то подруга каждый час могла мне звонить и узнавать о погоде в доме. Теперь ей некогда. Отстраненно разговаривая с Лисичкиной, я осматривала все, что валялось на кровати. Удивительно, как столько вещей смогло уместиться в моей сумке. Оппа, флешка! А я ее уже полгода как ищу.