Я сделаю это для тебя

Коэн Тьерри

Мы отправились из Лиона в Вильфранш на дискотеку, где обычно праздновали удавшиеся мелкие кражи, решили не ехать по окружной, заблудились в Мон-д'Ор, а в довершение всех бед машина заглохла. Мы вышли, оставив Реми колдовать под капотом.

Вид нашего старенького «пежо» оскорблял пейзаж с вписанными в него роскошными виллами. Мы покуривали, привалившись спиной к ограде дома, стоявшего в глубине ландшафтного сада. Теплый вечер был напоен ароматами свежей зелени.

— Черт, парни, я чую запах деньжат! — бросил Бартоло.

— Не

стоит нам тут светиться, — ответил его кузен Витто. — Если кто-нибудь нас заметит, тут же вызовут легавых.

— И что? — отозвался Набиль. — Мы ничего не сделали.

Тут в разговор вступил Реми:

— Парни, я бессилен — головка блока цилиндров полетела.

Мы принялись обсуждать случившийся облом, решая, как будем продолжать вечер, и Витто кивнул на стоявший в конце улицы дом:

— Глядите, там вроде праздник.

У ворот с кичливой позолотой остановились две тачки, из них вышли смеющиеся парни и девушки. Автоприемник замолчал, и легкий вечерний бриз донес до нас приглушенные басы мелодии диско.

— Можем рискнуть и войти, — предложил Витто.

— Хочешь потанцевать с богатенькими? Да они нас и на порог не пустят! — Бартоло был настроен скептически.

— А мы не будем спрашивать разрешения! Войдем — и всё. Прикид у нас подходящий, так что все прокатит. Давайте рискнем!

Идея показалась нам абсурдной. Мы, мелкие хулиганы из квартала Ле-Тотем, пробуем просочиться на вечеринку? Да не просочиться, а войти через парадный подъезд! Обычно двери таких домов мы взламывали.

Окончательное решение принял, как обычно, Соломон:

— Чем мы рискуем? В худшем случае будет драчка. Вперед!

Никто никогда не оспаривал вердиктов Соломона. Его главенство в нашей банде вначале основывалось на исключительной физической силе, но очень скоро и как-то незаметно отношение Соломона к нам утвердило эту роль вожака. Мы были его семьей, его братьями и чувствовали, что он готов отдать за нас жизнь.

Перед домом мы на несколько минут остановились поболтать и перекинуться парой шуточек, после чего без малейших затруднений попали внутрь.

Мы здоровались и кивали тем, кто оборачивался при виде нас, и, как это ни странно, очень быстро оказались в большой гостиной, где шло веселье.

Обстановка была роскошная: высокие потолки, дорогие люстры, изящная мебель, картины на стенах, абстрактная скульптура.

Шикарной была и гулянка: элегантные молодые люди разговаривали с нарядными, красиво причесанными девушками, стойка ломилась от разнообразнейших закусок, слуги в ливреях разносили напитки, звучали мелодии диско и классика рока.

С восторгом маленького Гавроша, попавшего в магазин игрушек, я открывал для себя эту роскошь, этот достаток, эту беззаботную веселость. Мелкому хулиганью из предместья все происходящее вокруг казалось чистым сюрреализмом.

— Черт, Витто, заткни пасть, — рыкнул Бартоло. — Мы из-за тебя засыплемся!

Впрочем, одежда и манера держаться уже нас выдали. Кое-кто из гостей с удивлением комментировал наше присутствие в доме.

— Может, попробуем проскользнуть в комнаты, поглядим, есть ли чем поживиться? — предложил Витто.

— Забудь. Судя по их взглядам, легавые уже в пути, — ответил Набиль.

Собравшиеся смотрели на нас с высокомерным презрением. Мы не принадлежали к их среде, и наш так называемый «хороший вкус» в одежде не только не помог нам слиться с остальными гостями, но сразу нас выдал.

Я взбесился из-за того, что нас так быстро раскрыли, и мне захотелось бросить вызов этим жалким снобам, смутить их, мои друзья чувствовали то же самое. Гости перестали танцевать и тихо переговаривались.

В этот самый момент и появилась Бетти. Красотка в коротком платьице, подчеркивавшем безупречность ее хрупкой фигуры. Черные волосы обрамляли идеальный овал лица. Зеленые глаза смотрели недоверчиво и дерзко.

— Думаю, я вас не приглашала, — бросила она, пытаясь говорить твердо, но я различил в ее голосе опаску.

Витто уже готов был пуститься в наглые лживые объяснения, но я его опередил:

— Не приглашали. Мы ехали мимо вашего дома, у нас сломалась машина, мы увидели, что у вас тут веселье, и понадеялись, что никто нас не вычислит.

Я вдруг успокоился, загипнотизированный взглядом бездонных глаз Бетти: казалось, она видит мою душу до самого дна и выискивает там оправдание для незваных гостей. Много позже она призналась, что влюбилась в меня в тот самый момент — из-за нахального, самоуверенного вида и детской улыбки, предложенной в качестве извинения.

— Не вычислят? — переспросила она. — В таком виде?

Я же понял, что хочу ее, когда она смерила пренебрежительным взглядом мой «выходной» наряд. Бетти была драгоценнейшим из сокровищ этого дома, и во мне сработал рефлекс закоренелого воришки: я хотел присвоить ее и утвердить свое превосходство над розоволицыми ломаками с делаными манерами, которых она позвала на свой день рождения.

— А в чем дело? Что не так с нашими тряпками? — возмутился Реми. — Они фирменные, по полтиннику за штуку!

Бетти едва заметно улыбнулась, но глаз не отвела.

Я понял, что в ее отношении нет ни капли враждебности. Только желание утвердиться.

— Ну да, мы из разных миров, — признал я. — Для нашего мы отлично одеты. А в вашем… кажемся белыми воронами. Если хотите, чтобы мы ушли, проблем не будет.

Мой мягкий тон и сговорчивость удивили Бетти, мгновение она колебалась, глядя мне в глаза и оценивая намерения.

— Знаете что, если обещаете вести себя прилично, оставайтесь, — наконец решила она. — Можете выпить по стаканчику и вызвать техпомощь.