Я шагаю по Сеулу
Шрифт:
— «Блэкпинк» поздравляет тебя с днём рождения, Пак Джен Ни!
Протягиваем подарки опешившей имениннице. Мои школьные подруги с восторгом прыгают вокруг нас, и пищат:
— «Блэкпинк», «Блэкпинк»!
У нас половина класса — фанаты этой группы. Студентки, сонбэ моей онни, сидят с отпавшими челюстями, ведь они не ожидали, что в гости к Джен Ни привалит целая группа «айдолов»!
Онни тоже шокирована, хотя, по-моему, сообразила, что перед ней двойники. Мы вручаем ей подарки, и я исполняю песню Ай Ю. Не зря тренировалась столько времени, получается довольно мило. Все мне хлопают.
Это я, Аллис, Мин Бо и Мин А на дне рождения моей онни.
— Жаль, нет у меня хорошего фотоаппарата, я бы вас всех сняла! — Сокрушается онни.
— Открой мой подарок, там найдёшь, что ищешь! — Улыбаюсь имениннице. Она бросается к упаковке, которую я ей преподнесла, рвёт её, достаёт чемоданчик, открывает, и не верящим, счастливым взглядом смотрит внутрь. Затем бросается ко мне, обнимает:
— Тонсен, это самый лучший подарок в моей жизни!
Её сонбэ переглядываются с моими школьными подругами, и я слышу шёпот:
— Когда это Манобан стала для Джен Ни тонсен?
Мне становится смешно, да и девчонкам- двойникам, тоже. Онни достаёт подаренную камеру, цепляет нужный объектив, и щёлкает нашу четвёрку, а потом и всех присутствующих на дне рождения вместе. Тут и выясняется, что «Блэкпинк» не настоящий! Но я объясняю всё просто. Якобы, мы, четыре подруги, увидав, что внешне, если используем краску и косметику, станем похожи на айдолов. Вот и решили сделать презент на день рождения моей онни. Поэтому, каждый из присутствующих, получит фотографию, где они изображены с фальшивым «Блэкпинком», но выставлять её в Интернет не будет, так как за это можно загреметь в тюрьму, ведь у них нет разрешения лэйбла и айдолов на показ такой фотографии…
В общем, все поклялись не показывать этот снимок другим людям, кроме членов своих семей. Я не надеялась, что девчонки выполнят это условие, но, как оказалось, в здешней Корее есть традиция, что если ты поклялся в присутствии не менее пяти человек, и не выполнил клятвы, то любой из этой пятёрки может написать на тебя донос в специальный отдел по борьбе с нарушителями клятв! Впервые услышала о таком, у нас, в моём старом мире нет ничего похожего. А тут, в каждой стране, есть целые департаменты полиции нравов, занимающиеся клятвоотступниками! Мда, придётся никому ни в чём не клясться, а то попадать в тюрьму мне точно, не охота…
После этого я внесла и поставила на стол торт «Птичье молоко», украшенный 23-мя свечами, кои и задула Джн Ни. Торт всем понравился, захотели взять рецепт. Но когда я сказала, что нужно для его создания, и сколько времени занимает создание этой сладости, девчонки приуныли. Приговорив торт, мы отправились в кафе. Там нам было выделено небольшое помещение с тремя столиками, заставленными угощениями. Повеселились от души, танцевали, даже спели хором песню, про Сеул, которая появилась неделю назад. Уже под вечер посадили гостей на такси, и отправили по домам. Обе сонбэ моей онни были навеселе, она тоже немного перебрала, и постоянно клялась мне в любви, всплакнула, сказала, что была обо мне превратного мнения, но я оказалась намного лучше, чем она ожидала…
Мои сонбэ отправились на одной машине, смотреть какое-то шоу, устраиваемое в честь открытия нового торгового центра в западной части города. Обещали переслать запись на телефон… Ни Бом и Снежка дождались, пока не приехали за ними родители. Взрослых мы тоже покормили — всё съесть не смогли, и часть еды из кафе принесли домой. Наконец, к десяти часм вечера, всё успокоилось. Я и омма убрали шарики, плакат и другие украшения из гостиной, Джен Ни уже видела десятый сон…
Я тоже пошла спать. Завтра уже в школу, каникулы приказали долго жить! Надо не забыть, понести туда сертификаты по английскому и другим языкам.
Глава 16. То, о чем не знали Паки
Пхеньян. Один из популярных среди аристократии Севера ресторанов. Кабинет для особых встреч.
За уставленным разнообразной пищей и выпивкой столом, сидят два, явно высокопоставленных мужчины, на которых, скорее всего, ради маскировки, надеты халаты синего цвета, их носят в Пхеньяне чиновники средней руки. Они тихо беседуют на одном из наречий, которое используется аристократией уже триста лет во время обсуждения чего-то тайного или опасного.
— Какие вести из Сеула, уважаемый янбан? — Спрашивает собеседника мужчина с широкой проседью на довольно густых волосах. По его суровому взгляду и проглядывающей через одежду выправке, можно сказать, что это кадровый военный.
— «Страдающая» непонятным образом снялась с крючка этих учёных выродков из НИС. — Многозначительно посмотрев на собеседника, отвечает на вопрос человек с явной аристократической выправкой. — Там рвут и мечут, уже арестовано несколько человек, занимающихся этой тематикой. Вроде, они слестнулись с одним из орденов одарённых.
— Странно, нам казалось, что «Страдающая» будет выведена из игры этими любителями чужого добра. Они ведь применяли генератор внушения?
— Да, последнюю разработку их американских кураторов. Впервые это адское изобретение НИС использовало, чтобы с помощью клана Чан расправиться с семьёй «Страдающей». Тогда они внушили этому Чан Ни Муну, что Паки — опасные конкуренты, и его люди подстроили аварию с машиной профессора Пак Нам Бока, брата известного вам Дон Вука. Никто не ожидал, что всплывёт тайский след, и «Страдающую» ценой своей жизни вытащит из горящей машины этот невзрачный Сонбун, старый слуга госпожи Бунси Чанкрабонгс, жены Пак Нам Бока.