Я - Шарлотта Симмонс
Шрифт:
— Bay! — сказала она, широко раскрыв глаза и с милой девчоночьей улыбкой на лице. — Нет, ты и по телевизору кажешься высоким, но вблизи… вот это да!
Джоджо смутился. Ну и как ее после таких слов выставишь? Есть такие люди, которые добиваются своего не хамством, а вежливостью и хорошими манерами.
— Откуда ты узнала, в каком я номере?
— Мне твои друзья сказали. Ну, товарищи по команде. — На губах девушки по-прежнему гуляла милая, солнечная улыбка. — Они сказали, что у тебя экзамены скоро, и ты тут так серьезно занимаешься, просто весь в учебе, и что тебе одиноко, и уже пора прерваться ненадолго… вот я и пришла.
Джоджо покачал головой.
— А,
Она кивнула, все так же глядя на Джоджо влюбленными глазами.
— Это очень мило с твоей стороны — что ты пришла, чтобы развлечь меня, и все такое, но мне на самом деле надо заниматься. Ты лучше не слушай моих… — почему-то слово «гребаных» не слетело с языка Джоджо, а осталось произнесенным лишь мысленно, — товарищей по команде, особенно этого… Майка, ну того, который белый.
Выражение ее лица оставалось неизменным: легкая влюбленность, очарование собеседником и прямая, открытая улыбка.
— Ну… а можно я просто посмотрю?
— Посмотришь? В каком смысле? На что тут смотреть?
— Посмотрю, как ты занимаешься.
Джоджо пристально вгляделся ей в глаза Прикалывается, что ли? Да нет, не похоже. Чем-то она отличалась от большинства фанаток. По крайней мере, ее речь не пестрела бесконечными «супер-супер» и «серьезно?». Да и никаких заигрываний в ее взгляде он не увидел.
— Зачем тебе это? Какой прок тебе смотреть, как я буду читать книжку?
Девушка смотрела на него все тем же открытым, бесхитростным, спокойным взглядом. При этом она по-прежнему улыбалась, но на этот раз в ее улыбке Джоджо заметил что-то новое: эта улыбка словно говорила ему: «Ты что же, так ничего и не понял?»
— Я ненадолго, — сказала она.
Не успело слово «ненадолго» слететь с ее губ, как — вот так сюрприз! — рука скользнула к его ширинке. Мэрилин продолжала улыбаться и глядела в глаза Джоджо: «Ничего, сейчас все поймешь». Она расстегнула молнию на брюках-хаки и запустила руку внутрь.
Джоджо отрицательно покачал головой, но получилось это у него… не слишком убедительно. Теперь ее рука уже пробралась в разрез его спортивных трусов, и Джоджо непроизвольно закрыл глаза и, словно впав в транс, невнятно забормотал:
— О ч-ч-ч-черт… о ч-ч-ч-черт…
К тому времени, как они добрались до кровати, Мэрилин сумела расстегнуть ремень и верхнюю пуговицу на его брюках. Как и у большинства мужчин в подобной ситуации, мозг Джоджо съежился и без труда провалился куда-то в пах.
Как прошли следующие несколько часов, почему-то начисто стерлось из его памяти…
Ощущение было такое, словно его из глубокой шахты, где стоит кромешная тьма, мгновенно вытащили на слепящий свет… В первый момент Джоджо совершенно не представлял, где находится. Кроме того, его мозг, так и не сумевший перебраться обратно в черепную коробку, отказывался понимать, что, собственно говоря, происходит. Не успевшие привыкнуть к яркому свету после густой темноты глаза отказывались предоставлять ему информацию об окружающем мире, звуки были маловразумительны, оставалось лишь обоняние: в нос Джоджо ударил безошибочно узнаваемый запах выпитого и пролитого пива.
В следующую секунду до него донесся голос Майка:
— О черт, блин, извини, дружище, вот уж не думал… — Сделав паузу, он выразительно присвистнул посредством языка и верхних зубов. — Вот, значит, какой он, твой друг Сок… короче, твой древнегреческий дружок-философ. А что, неплохо. Очень даже покатит. Давай-давай, Джоджо. Если б я знал, что «Век Сок…», в общем, сам знаешь кого, включает такие замечательные практические занятия, я бы и сам непременно на этот курс записался.
Джоджо не без труда приподнялся на локте и посмотрел в ту сторону, откуда раздавался голос и где, по его предположению, должен был находиться этот ублюдок Майк. И действительно, посреди комнаты, между входной дверью и кроватями стоял Майк, а рядом с ним какая-то блондиночка. Типичная блондиночка, а значит, скорее всего, полная дура. И она, и Майк в упор пялились на него… на них… на нее и… как ее зовут-то? Мэрилин, что ли? Как-ее-зовут-то лежала на кровати ничком, абсолютно голая; при этом одна нога Джоджо была просунута под ее бедро, а другая, согнутая, лежала… у нее пониже спины. Надо же было так отрубиться! Что сказать на это, как ответить на приколы Майка — ничего путного в голову Джоджо не приходило. Так до конца и не проснувшийся, он лежал в той же позе, в которой его застали непрошеные гости. При этом его мозг не лихорадочно, а напротив, расслабленно и лениво выбирал, какое из двух зол будет меньшим: так и лежать, как полному дураку, или же убрать ногу с задницы этой голой Мэрилин, предоставив Майковой фанатке возможность полюбоваться своими гениталиями.
— Джоджо, — обратился к нему Майк, — познакомься, это Саманта.
Джоджо перевел взгляд с Майка на его спутницу. Ее светлые волосы были подстрижены очень коротко, но все равно торчали в разные стороны, напоминая мешанину молодых побегов забытого садовником плюща. На девушке был коротенький кружевной топик — ни дать ни взять пеньюар, обрезанный почти под самой грудью. Эти кружева в сочетании с джинсами и почти подростковой фигурой придавали Саманте какую-то особую пикантность, что не могло не притягивать к ней заинтересованных взглядов.
— Саманта, поздоровайся с Джоджо.
— Привет, Джоджо, — послушно сказала девушка.
— И с Мэрилин, — напомнил Майк.
— Привет, Мэрилин, — сказала блондинка, хотя голая девушка на кровати, судя по всему, спала как убитая.
— Это ведь Мэрилин, я не ошибся? — уточнил Майк с ехидной улыбкой. — Здорово ты ее умотал.
Джоджо ничего не ответил. Он по-прежнему обалдело пялился на ввалившуюся в комнату вместе с Майком блондинку. Она улыбалась ему игриво — игриво! — и так широко, что на щеках возникли ямочки, а глаза сощурились. Накладные ресницы у нее были до того длинные и густо накрашенные тушью, что походили на обгорелые спички. Она что, с ним действительно заигрывает? Ничего себе! Совсем бабы стыд потеряли! Заигрывать с голым парнем, который лежит, закинув ногу на задницу голой девчонке!
Эта голая девчонка — Мэрилин — наконец стала подавать признаки жизни. Она повернулась на бок и оказалась еще ближе к Джоджо, так что теперь его нога просто обнимала нижнюю часть ее тела. Потом Мэрилин подняла голову, недоуменно осмотрелась, заметила Майка и его группи, после чего наклонилась к Джоджо, поцеловала его в губы и объявила:
— Мне пожурчать надо.
С этими словами она поднялась с кровати и неспешно — в чем была, то есть совершенно голая — направилась в ванную с таким видом, словно это была самая естественная ситуация в мире.