Я шёл с Ганнибалом
Шрифт:
А потом вдруг вершины гор исчезли: их затопили тяжелые тучи, покрывшие небо. Начался дождь, он размыл дорогу. Наш передовой отряд скрылся в тучах. Горы стали невидимыми. Они исчезли, но мы знали, что они рядом.
Ганнибал проскакал мимо нас. Он торопил лошадь, чтобы догнать передовой отряд. Через час мы тоже подошли к нему. Ганнибал созвал своих военачальников. Он взобрался на Сура, чтобы его лучше видели.
— Нам надо приготовиться к встрече с врагом, — сказал он. — Друзей, которые показывали нам дорогу, проглотил дождь. Магал сообщил мне, что горцы любят поспать
Армия снова двинулась. На этот раз слонов поставили в середину. Магарбал и Магон шли впереди. Ганнибал шел рядом со слонами, Мономах с наиболее опытными и верными наемниками замыкал шествие, чтобы в случае чего отразить нападение сзади. Видимость была плохая.
Карталон ругался; он сказал с презрением:
— Нечего было о них думать! Нет ничего плачевнее удирающего человека! Трус не заслуживает жизни.
Меня заразил гнев Карталона.
— Покинуть Ганнибала в беде! Ганнибала! — возмущался Карталон. — Никто из его людей на такое не способен. Вот увидишь, как они будут за него сражаться!
Я вспомнил тучу бесноватых, как они набрасывались друг на друга на песчаном учебном поле лагеря. И мне нетрудно было себе представить, как Мономах пойдет в атаку на врагов.
От дождя дорога стала скользкой. Сур осторожно переставлял ноги. Он шел с большим напряжением, будто его что-то настораживало в густой пелене тумана. Справа от дороги поднимались не очень крутые горы, слева была пропасть, глубокая или нет — трудно было сказать из-за дождя. Мы посмотрели вверх, но там все тонуло в тучах. Тучи, пропасть, горы — все неестественно неподвижное. В горах стояла тишина. Мы понимали, что от врага здесь не уйти. Тут у одного слона вырвался из-под ноги камень. Камень покатился вниз, увлекая за собой грохочущую лавину. И опять наступила мертвая тишина. Теперь Сур пошел быстрее. Он был напуган, и я чувствовал, что его страх возрастает. Мне тоже стало страшно, и я посмотрел на Карталона.
— Не надо бояться, — сказал он хрипло.
Тут сверху опять свалился камень. Мы услышали глухие удары. Должно быть, это был огромный кусок скалы.
Люди и животные в испуге отпрянули назад. Колонна остановилась. Сур стоял так, будто он сделал свой последний шаг и будет стоять вечно. Уши у него оттопырились, а хоботом он указывал на гору.
Обломок скалы упал между четвертым и пятым слоном; вреда он никому не причинил. Но некоторые слоны испугались и захотели повернуть назад. Тропинка была узкой, и тогда они решили уйти вниз по склону. Один из них оступился, перевернулся и полетел вниз.
Погонщики делали все возможное, чтобы успокоить слонов, а те все больше волновались. Тогда Сур начал трубить, и его призывы оказались более действенными, чем все команды погонщиков. Слоны попытались собраться в кучу.
Но теперь с горного склона на нас посыпался град камней. Камни ранили людей и животных. Раздались крики и стоны. Наемникам приказано было забраться на склон. Но на сыпучей, покрытой мокрой травой поверхности удержаться было трудно. Под градом камней наемники с лошадьми стремглав летели в пропасть.
Самое худшее произошло в обозе. Нагруженные лошади сошли с тропы, потеряли равновесие и рухнули вниз вместе с грузом.
— Это ад! — закричал Карталон.
Наша армия, зажатая между пропастью и горной стеной, не могла ни отступать, ни защищаться. Враг, причинявший нам столько ущерба, оставался невидим: он мог с нами делать все, что захочет. Поэтому всеми завладел страх. На миг мне явилась безумная мысль, что это сами горы стараются сбросить нас в пропасть.
В ужасе соскочил я со спины Сура и спрятался между его передними ногами. Я весь дрожал. Это и есть война? Это была совсем не такая битва, как на учебной равнине. Я взглянул на Сура. Он засунул хобот в рот. Он тоже был испуган. Под градом камней я не переставал думать: «Только бы камень не задел Сура, только не Сура!»
Не помню, сколько времени прятался я в ногах у Сура. Вдруг я увидел, что он вынул хобот изо рта и протянул его к человеку, шедшему к нам. Чья-то рука вытянула меня из-под ног слона.
— Что ты там внизу делаешь?
Это был Ганнибал.
Я растерянно посмотрел на него:
— Это конец?
— Это только начало, — ответил он.
Его глаза сверкали. Я прислушался к происходящему в вышине.
— Больше ничего не будет, — успокоил меня Ганнибал. — Они сбросили вниз все, что у них было. Теперь они будут спать, пока мы их не разбудим.
Наемники собирались вокруг Ганнибала. У одного на лбу кровоточила рана.
— Вот трусы! — сказал Ганнибал, указывая наверх. — Они обрушили на нас гору, а теперь уползают в свои норы.
Он обнял раненого солдата за плечи:
— Враги дорого заплатят за твою рану. Завтра мы им покажем.
Вперед вышли погонщики, потерявшие слонов. Их было шестеро. А еще двое погонщиков свалились в бездну вместе со своими слонами.
— Завтра мы сбросим их вниз, — сказал Ганнибал, стиснув зубы.
Он взобрался на Сура и приказал мне занять место погонщика.
— Ты пойдешь впереди, — сказал он Карталону. — Не будем перегружать Сура. Он еще долго будет мне нужен.
Мы тронулись в путь.
— И ты тоже будешь нужен! — сказал он мне.
— Я испугался, — признался я, опустив голову.
— И я, — ответил Ганнибал. — Но нельзя же вечно бояться. — Он легонько хлопнул меня по плечу: — Все еще боишься?
— Нет, — сказал я.
И это была правда. Страх улетучился, ибо за моей спиной сидел Ганнибал.
19
Дождь перестал. Через полчаса мы вышли на широкое плато и разбили лагерь. Быстро стемнело. Враг так и не показывался. Ганнибал приказал жечь костры всю ночь: тогда сверху увидят, что в лагере есть люди. Когда настала ночь, Ганнибал с отрядом отборных наемников — всего шестьсот человек — тайно и с величайшей осторожностью взобрался на вершину, откуда горцы сбросили на нас лавину камней.
— Он отплатит им за все, — шепнул Карталон, ложась спать рядом со мной.