Я шёл с Ганнибалом
Шрифт:
Слоны съежились, как под ударом молнии, захлопали ушами, словно створками ворот, хоботы взлетели вверх. Они искали врага, который так коварно выбил у них из-под ног твердую почву. Мощные туши слонов застыли, как скалы, внутри их нарастал грохот, и тут затрубил Сур. Он был так взволнован, что не удержался и прыгнул в реку. За ним прыгнули еще два слона. Ганнибал, два погонщика и я оказались в воде. Мы ухватились за край плота. Слоны в воде сразу успокоились, плывя возле плота.
Сур держался около меня. Ощутив под ногами дно, он приподнялся из воды и пошел вброд, высоко задирая хобот. Когда середина реки осталась позади, я опять забрался в седло. Я нашептывал на ухо Суру ласковые слова, но он не подавал никакого знака, что хочет разговаривать. Он все больше вылезал из воды. Теперь Сур уверенно шел вперед, опередив двух других слонов. Уже на берегу я почувствовал, что он обижен. Когда Ганнибал к нему приблизился, Сур сердито вылил на него полный хобот воды — в благодарность за неожиданную переправу.
— Разве я не достаточно мокрый? — спросил его Ганнибал, трясясь от смеха.
Сур был обезоружен этим и сразу смягчился.
К вечеру всех слонов переправили на левый берег. Карталон, которого Ганнибал отправил назад на пустом плоту, заставил погонщиков привязать к передним ногам слонов кур и кроликов, чтобы слоны стояли спокойно. Но не все погонщики захотели это сделать, и еще несколько слонов спрыгнули с плота в воду. В последний раз плот даже перевернулся. Это стоило жизни двум гребцам. Но реке не досталось ни одного слона или погонщика.
15
После того как через реку переправили всех слонов, к карфагенянам присоединились несколько тысяч волков, снова взявшихся за оружие.
Ганнибал назначил три дня отдыха. Соорудили укрепления, причем волки предложили свою помощь, усердно копая рвы и поднося бревна. Слоны, освобожденные от всякой работы, потопали к реке. Теперь они навешали ее, как старую знакомую. Наемники и волки занялись меновой торговлей. Подул благотворный южный ветер. Люди сложили оружие, запрятав его так далеко, словно в будущем оно никому не понадобится. О войне уже никто не говорил.
Слоны проводили все дни на реке. Как и в мирное время, проделывали мы с ними безобидные трюки. Слоны тоже играли друг с другом. Один раз Карталон раздразнил карликового слона, пугая его своим бормотанием, а потом побежал от него, крикнув мне, чтобы я вскочил на него сзади. Я скользнул слону на загривок, откуда он не мог меня скинуть. Когда он захотел лечь на землю, я спрыгнул и дал ему немного соли, чтоб успокоить. Карлик сердито отвернулся, не обращая внимания на соль и на уговоры своего великана-погонщика. Я отошел, почувствовав угрызения совести. Вдруг я ощутил удар по спине и резко обернулся, думая, что это Карлик ударил меня хоботом. Но он стоял все на том же месте. Погонщики хохотали. Тут я увидел возле своих ног комок глины — ее швырнул Карлик, попав мне в спину. Я увидел, что он доволен. Это видели все. И мне стало немного легче.
Мы вернулись в лагерь при заходящем солнце и застали там большой переполох. Выкапывая ров, волки наткнулись на мощный череп. Привязав слонов, мы пошли на площадь перед палаткой Ганнибала, где лежал этот череп. Он был величиной в половину человеческого роста и пялился на нас огромной черной дырой. Притащившие его сюда уверяли, что нести его было легко. И говорили, что в первый момент, когда они его увидели, им показалось, что в нем сидит нечистая сила.
— Голова Циклопа, — сказал кто-то в толпе. Наемники, обступившие удивительную находку, не сомневались, что перед ними череп какого-то древнего великана. Карталон и еще некоторые погонщики с сомнением качали головой. Они обменялись взглядами, и Карталон сказал: — Как этот слон мог попасть сюда?
— Слон?! — Никто не хотел этому верить.
Из палатки в сопровождении Силена вышел Ганнибал. Он с удивлением стал рассматривать находку.
— Он лежал в земле на глубине в человеческий рост, — доложил начальник, наблюдавший за строительством укреплений.
— Такой огромный череп бывает только у слона! — сказал Ганнибал.
— Да, это череп слона, — подтвердил Карталон; он подошел ближе к черепу и объяснил: — Вы приняли эту дыру за глаз циклопа, а это отверстие для хобота. — И указал также на едва видные дырочки, где, как он утверждал, помещались слоновьи глаза.
Теперь каждый мог представить себе этот череп на шее слона.
— Но как слон мог попасть сюда? — спросил Ганнибал?
— Наверно, он давно здесь лежит, — предположил Силен.
Во время объяснения Карталон притронулся к черепу, и кусок истлевшей кости остался у него в руке. Теперь череп выглядел еще страшнее, а так как никто не мог объяснить появление слона в этой местности, что так далеко от стран, в которых водятся слоны, то догадка Карталона снова подверглась сомнению, и опять весь лагерь стал называть находку не иначе как Циклопом.
Многие думали, что череп принесет нам несчастье, и никто не понимал, почему Ганнибал оставил его лежать возле палатки.
Вечером все заметили на юге пыльное облако. Оно быстро приближалось. Его появление никого не испугало и даже не насторожило Ганнибала. Вместе с тремястами всадниками отрядил он своего младшего брата в низовье реки Родан, чтобы убедиться, что оттуда нам ничего не грозит. Портовый город в устье реки принадлежал римлянам.
Магон и его всадники вернулись в лагерь на загнанных лошадях, у некоторых из них пот смешался с кровью. Раненые были и среди всадников. Половина их не вернулась. Не хватало и лошадей. В мгновение ока распространился слух: идут римляне! Магон сразу же поскакал к палатке Ганнибала. Я увидел, как он подъехал, я как раз чистил оружие Ганнибала. У Ганнибала сидели Магарбал, Мономах и Силен. Бледный и усталый Магон вошел в палатку. Его левый рукав был в крови.
— Ты ранен? — спросил Ганнибал и послал за Синхалом. Врач сразу же пришел.
— Царапина, больше ничего, — успокаивал их Магон. Но Ганнибал настоял на осмотре.
Пока врач промывал и перевязывал рану, Магон рассказывал, как в полдень триста его всадников натолкнулись на такой же по численности отряд римлян. Никто не захотел уступить, и каждое войско потеряло убитыми примерно половину воинов.
— Когда большинство лошадей были ранены и остались без всадников, возникла паника. Неуправляемые лошади пустились наутек, увлекая за собой и тех, на которых еще были всадники. Так мы и разошлись… Если кто и остался цел и с их стороны, и с нашей, то только благодаря лошадям… — Докладывая, Магон смотрел в пол. Теперь он взглянул на Ганнибала: — Мы сделали все, что могли.