Я – сингуляр
Шрифт:
Глава 10
В большой комнате уже рассаживаются за главным столом. К нам вышел Люша и намерился погнать, как стадо овец, к накрытому столу, но воспротивился Константин. Поговорить охота, давно не виделись. Люша тут же оттеснил нас в кабинет, там накрыт небольшой стол с аперитивами. Барабин, перехватывая инициативу, тут же налил себе и повел рукой над бутылками, как маг-экстрасенс.
– Костя, тебе че?.. Ага, мартини… А тебе, Слава?.. Мартини или баккарди?.. Ух ты, какой ром! Знаю-знаю,
Я помотал головой:
– Нет.
– Тогда вина?
– И вина не надо, – ответил я.
Он посмотрел озадаченно.
– Так чего? Водки?
– Пока хочу сохранить трезвую голову, – ответил я.
Барабин поморщился, посмотрел так, словно я оскорбил его на людной площади. Константин и Люша посмотрели укоризненно: мы ж пьем эту гадость, а ты хочешь избежать?
– Кому нужны трезвые головы? – удивился Барабин. – Да еще после рабочего дня? Ты что-то не то говоришь.
– Верно, – поддержал Константин. – Посмотришь по сторонам, а окружающая действительность так и шепчет: хоть укради, но выпей!
Барабин хохотнул, Люша засмеялся гулко и мощно, Барабин повторил настойчиво:
– Так что налить?
– Ничего, – повторил я. – Спасибо, я сам себе налью. То, что за рулем, не принимается?
– А ты за рулем?
– Нет еще, – признался я, – но подумываю купить.
– Руль? – уточнил Барабин и с готовностью захохотал.
– На руль уже хватит, – согласился я. – Даже на одну фару.
Барабин, не давая сбить себя с твердой мужской линии, продолжал:
– Так что тебе налить?
Я ответил уже суше:
– Давай, я как-то сам с этим разберусь.
Константин толкнул Люшу, тот хмыкнул, но оба развернулись и ушли в гостиную. Оттуда донесся взрыв хохота, Барабин смотрел на меня с детской обидой.
– Ты че? В любой компашке все должны быть примерно в одном градусе. Иначе фиг склеимся, а склеиваться надо, мы ж общество, а не дикари лесные… У тебя, как посмотрю, какая-то мания величия.
– С чего ты взял?
– Брезгуешь радостями нормального человека! Как будто ты…
Пока не брякнул обидное «супермен», «Наполеон» или что-то подобное, я сказал, соглашаясь:
– Так то – нормальные. А я – ненормальный.
Он прищурился, в живых глазах проступило подозрение, словно увидел настоящего шпиона.
– Это в каком смысле?
– В самом прямом, – сказал я поспешно. – Чего-то во мне не хватает. Может быть, микроэлементов каких?
Он гулко захохотал, откинулся всем телом, большой живот мерно заколыхался.
– Йода, наверное… ха-ха!
– Наверное, – согласился я, хотя, судя по его тону, с недостатком йода что-то связано, дебилизм какой-нибудь или олигофрения. – Кто знает? Ладно, бывай…
Он удивился:
– Ты куда?
– На балкон, – буркнул я. – Куда здесь еще?
Он гыгыкнул:
– А че, второй этаж занят?.. Да ты че вдруг озверел?
– Дурак ты, –
Ничуть не обидевшись, болельщики – народ жизнерадостный, на такие мелочи внимания не обращают, ухватил меня за рукав.
– Погоди! Мы собираемся завтра в клуб на Весниной! Там клевая тусовка собирается!
– Это без меня решили.
– Ну и что? Пойдешь с нами. Ты ж всегда ходил с нами!
– Во мне йода не хватает, – ответил я и, выдернув рукав, пошел в сторону балкона.
– Обиделся? – крикнул он вдогонку. – Ну ты даешь! Это же приколы, чудак! Ты и на приколы не реагируешь? Да ты в самом деле ненормальный…
Да, ненормальный, мелькнуло у меня в голове. Я в самом деле ненормальный. Только йода и всякого во мне вряд ли недостает, скорее – в избытке. Потому и ненормальный. Когда мало – ненормальный, когда много – тоже. Нормальные – это вот такие, как Люша или Барабин. Что-то не хочется быть такой нормой…
Я вышел на лестничную площадку, там за углом шелест платья и сладострастное сопение, надо бы уйти, но я понимаю, что так им еще интереснее, как будто бы в полшаге от опасности, постоял, всерьез подумывая, а не махнуть ли на все и не уйти домой… но обещал Лариске побыть прикрытием, да и как-то неловко уйти, не люблю конфликтов, я хоть и бурчу, но сама бесконфликтность…
За углом наконец засопели в два голоса особенно страстно и затихли. Я не стал выяснять, кто там, повернулся спиной и открыл дверь в комнату.
Барабин уже на балконе, довольно ржет над собственными шутками, рядом негромко хихикает Ольга, а я напоролся на тугой, как шар Монгольфье, объемный живот Люши. Хозяин квартиры, несмотря на свой вес и размеры, неутомимо двигается как броуновская частица, следя, чтобы везде было веселье.
Он облапил меня, хорошо хоть не поцеловал. От него мощно пахнет копченой колбасой, жареным салом, луком и горькими травами, что разжигают аппетит и позволяют есть еще, еще, еще.
– Ты куда? – захохотал он утробно. – К Таньке?.. Она на кухне, ветчину жарит! С яичницей, конечно. Люблю это дело, что-то в душе переворачивается, когда жареная яичница… Наверное, предки сперва только птичьи яйца по кустам собирали лет эдак миллионов пять, потом научились жарить прямо на камнях костра, вот у меня генетическая память и срабатывает!
Он в самом деле показался похожим на пещерного человека, разве что те не были такими ухоженно-толстыми. А так вполне, вполне…
– На балкон, – объяснил я. – Хочу подышать свежим воздухом. Воняет здесь…
Он загоготал:
– Воняет? Да это же самый что ни есть запах подгоревшего мяса! Это же… эх, не понимаешь! А за свежим воздухом надо в Турцию. А если лучше – в Египет. Но если успеешь, мы берем тебя с собой в Ирак, там открыли руины какого-то древнего города, даже в Библии есть! Представляешь? Эх, это все надо увидеть, тогда только прочувствуешь…