Я сказала правду

Гир Керстин

Лулу рассмеялась:

– Ну, да! Прав-в-вильно!

– Не повезло! – Оле тоже засмеялся.

– Ну, вот мы все и выяснили, – сказала я. – От души надеюсь, что мы с тобой останемся др...

– Вот! – завопил Оле. – Она снова хочет это сделать! Фраза с «д».

– «Мы можем остаться друзьями», – кривляясь, произнесла Лулу. – О да, я тоже ненавижу эту фразу! – Они с Оле согнулись от смеха так, что чуть не ткнулись в стол лбами.

– Но тебе наверняка никогда

этой фразы не говорили – при твоей-то внешности, – произнес Оле, когда успокоился. – Спорю на что угодно, мужчины штабелями укладываются к твоим ногам!

Лулу взвизгнула от смеха.

– Да! – едва смогла выговорить она. – Еще как! – А потом наклонилась к Оле и прошептала ему что-то на ухо.

– О, до четверга, – хихикнул Оле. – Ну, до тех пор мое разбитое сердце, может, еще и придет в норму.

Лулу подняла свой бокал.

– Ваше з-з-здаровье! Слушай, ай-ти, ты бы тоже чего-нибудь выпил, что ли!

– На это просто невозможно смотреть. – Патрик поднялся. – Если ты не против, я пойду поболтаю с твоим отцом. Он по крайней мере трезвый.

– Я са-а-авсем не против, – сказала Лулу, и Оле это показалось настолько смешным, что он чуть не опрокинулся со стула.

– Патрик прав, – заявила мама. – Ритилулу, мне за тебя стыдно!

– Мне тоже, – откликнулась Лулу. Вид у нее был такой, будто от смеха она наделала себе в штаны.

– А я и не знал, что у тебя такая милая сестра, Герри! – обратился ко мне Оле.

– На самом деле у меня три милых сестры, – сообщила я и незаметно попятилась к выходу.

– Куда это ты собралась? – набросилась на меня мама.

– Я вдруг вспомнила, что еще кое-что забыла.

– Ты что, хочешь... – Мама следовала за мной по пятам. – Тирилу! Достаточно того, что твоя сестра позорит меня здесь почем зря, хоть ты веди себя прилично! О нет, сюда идет Алекса! Слушай, ни слова об этом пьяном дантисте! Скажем, что вообще его не знаем.

– А где ты была, когда все пели, Герри, девочка моя? – спросила тетя Алекса. – Мне тебя очень не хватало.

– Э-э... дедушка Август так расстраивался, что не сочинил стихов и не сможет петь, что я уступила ему свою часть выступления, – ответила я.

– Хорошая девочка, – кивнула тетя Алекса. – Мари-Луиза говорит, что ты сейчас встречаешься с хранителем музея естествознания. Ты нашла наконец мужчину всей своей жизни? А ведь еще так мало времени прошло с тех пор, как ты пыталась себя убить... Наверное, в твоем изможденном душевном состоянии непросто общаться с человеком, который препарирует трупы животных?

– Нет, – сказала я, игнорируя жестикуляцию своей матери, которая

так активно махала руками, будто хочет сама себе отрубить голову. – Грегор специализируется на истории искусств. И работает он не в музее, а в издательстве. Я бы с радостью представила его сегодня всей нашей семье, но он празднует в соседнем Хрустальном зале семидесятилетие своего отца.

– Так он один из Адрианов? – удивилась тетя. – Этой богатейшей профессорской семьи?

– Да. Грегор – их младший сын.

Тетя Алекса осталась стоять с разинутым ртом. Мама тоже.

Я воспользовалась этим случаем, чтобы сбежать.

– Мне нужно сходить туда ненадолго, поискать его, – бросила я. – До скорого!

Подойдя к двери, я мысленно представила, как захожу в Хрустальный зал за Грегором. Но в этом не было необходимости. Он уже стоял в холле, облокотившись на балюстраду, и ждал меня.

– Мы ведь планировали прерваться на час, – с улыбкой произнес он.

– А знаешь, я чувствую себя уже вполне отдохнувшей.

– Я тоже. – Адриан подмигнул мне. Волосы у него вновь приобрели свой естественный вид – в номере у меня была масса возможностей растрепатьих.

Тут Лулу с Оле, шатаясь, вышли из зала. Мы с Грегором застыли в сторонке, надеясь остаться незамеченными.

– Сейчас меня, кажется, стошнит по-настоящему! – радостно крикнула Лулу.

На что Оле ответил:

– Я буду поддерживать твою голову. Настоящий джентльмен никогда не оставит девушку блевать в одиночестве.

– Тебе ни в коем случае нельзя этого видеть. – Лулу захлопнула дверь туалета у него перед носом. – Есть вещи, которые девушка должна делать в одиночестве. Этому меня научила мама.

– Я подожду. – Оле облокотился о дверь туалета. Заметив меня, он сказал: – Имей в виду, в следующий раз меня не будет рядом, чтобы удержать тебя от самоубийства. Надеюсь, это ты уяснила.

– Следующего раза не будет, Оле, – парировала я, затем взяла Грегора за руку и побежала с ним по ступенькам вниз.

– Кто это такой? – спросил Грегор, когда мы были уже внизу.

– Это... э-э... это завотделением Гозвин.

– А... Мне еще раз подняться наверх и двинуть ему в челюсть?

– Это необязательно, – проговорила я и потянула его к лифтам. – Это место мы пропустим.

И последним, что я видела перед тем, как за нами закрылись двери лифта, было крайне озадаченное лицо рыжеволосой интриганки, старшей медсестры Александры, которая маячила у стойки администратора.