Я сломалась и падаю вниз
Шрифт:
Елена и возмутиться не успела, как эта вещица оказалась у него в руках.
— Что вы делаете?
— Там телефоны, по которым на вас может выйти Морж.
— В ней еще и документы!
— Пусть они пока побудут у меня, — сухо сказал Усолов.
— Зачем вы это делаете? — спросила она, в замешательстве глядя на него.
Ей вдруг стало казаться, что эта сцена происходит не с ней, а с какой-то другой женщиной, которую вдруг лишили свободы.
— Да, я поступаю довольно грубо, — сказал Олег Афанасьевич. — Но такое поведение оправдано.
— Может, все-таки скажете, что происходит?
— Я действую в ваших интересах, Елена Евгеньевна. В ближайшее время вы это поймете.
— А сказать нельзя?
— Всего доброго! — Усолов повернулся к ней спиной и вышел из комнаты.
Елена долго и потрясенно смотрела на закрытую дверь. Она так и не поняла, что произошло. Что за тайны мадридского двора разыгрались за рамками ее сознания? Зачем Усолов поместил ее в этот убогий дом без удобств? Почему, действуя в ее интересах, он не нашел достойного жилища? Не смог? Не захотел?..
Только через какое-то время до нее дошло, что на эти вопросы мог ответить только сам Усолов. Она бросилась за ним, но дверь оказалась запертой с той стороны.
Открывалась она наружу, поэтому ударом ноги ее не выбьешь. Врезаться в полотно с разгона всем телом тоже бесполезно. Дверь можно было только раскрошить, расколоть пополам, но для этого нужны инструменты, а в комнате ничего такого не было. Кровать, стол и шкаф.
Здесь не имелось даже стула, который можно было бы запустить в окно. Да смысла в том не было. Стекло выбить нетрудно, но за ним решетка. Голыми руками ее не выломаешь и перепилить нечем.
До Елены вдруг дошло, что она оказалась в самом настоящем заточении. Бить стекло женщина не стала, но в дверь забарабанила.
— Эй, кто там? — истошно закричала она.
Елена уже сорвала голос, когда дверь наконец-то открылась. За порогом стоял парень крепкого сложения в белой шелковой сорочке. Суровый взгляд, строгое выражение лица, плотно сомкнутые губы.
— Я вас слушаю.
У Елены возникло такое ощущение, что к ней обращался не живой человек, а бездушный, безотказно запрограммированный робот.
— Усолов где? — спросила она.
Этого парня Елена увидела только сегодня, возле машины, к которой вывел ее Усолов после покушения.
— Уехал.
— И что дальше?
— Ужин будет через час.
— Какой, к черту, ужин? Мне нужно принять душ и переодеться!
— Хорошо.
Парень бесцеремонно закрыл дверь, но вскоре вернулся. Он занес в комнату и поставил на пол спортивную сумку с вещами.
— Я сейчас!
Охранник захлопнул дверь, а Елена открыла сумку. Там были ее вещи — белье, полотенца, спортивный костюм и даже комнатные тапочки. Ее любимый шампунь, гель для душа, пенка для умывания, скраб для лица. Усолов позаботился о ней, но как у него оказался ее любимый спортивный костюм? Он что, был у нее дома, копался в вещах, выбирал самое необходимое? И почему Олег собрал все это? Откуда он знал, что им придется эвакуироваться?
Дверь открылась. Охранник
— Как тебя зовут? — спросила Елена.
— Вадим.
— Может, ты объяснишь мне, что происходит?
— Я ничего не знаю. Мне приказали вас охранять и создать вам все условия. Я так и делаю.
— Какие условия? Это не гостиница, а какой-то домашний арест!
— Я не знаю, — непробиваемо спокойно отреагировал Вадим.
— Скажи, в меня сегодня стреляли?
— Не знаю.
— Как это не знаешь? Усолов привел меня к машине. Ты стоял там, ждал нас. Неужели ты не знал, что происходило наверху?
— Не знаю. Мне сперва велели ждать вас, а потом охранять. Я выполняю приказ.
— А если тебе велят убить меня?
— Если это скажет Олег Афанасьевич, то вас убью, — не зло, без всякой угрозы, но с потрясающей циничностью сказал Вадим.
— Потому что он твой начальник? — в состоянии шока, едва проталкивая слова через пересохшее горло, спросила она.
— Да, потому что Олег Афанасьевич мой начальник.
— Но ведь у него тоже есть руководитель. Это я.
— Да, я знаю.
— Значит, ты должен подчиняться мне.
— Я вам подчиняюсь.
— Но если я не хочу умирать, ты не должен меня убивать.
— Вода может остыть, — переступая через порог, сказал парень.
— Тьфу ты! — Елене ничего не оставалось, как плюнуть в закрывшуюся дверь.
Она взяла со стола кувшин, чтобы поставить его на стол, и резко присела на корточки вместе с ним. Он оказался очень тяжелым. А ведь Вадим нес его играючи. Если он такой сильный, то у нее нет никаких шансов против него. Этот парень действительно мог убить ее. Вдруг Усолов поставил ему такую задачу на случай, если она попытается сбежать?
Сначала Елена вымыла голову, затем разделась догола и встала в таз. Поливая себя из ковша, она кое-как вымылась, но вода не сняла с нее усталость. Мысли остались таким же тяжелыми, неповоротливыми и мрачными.
Ужин ей подал второй парень. Этот самый Егор оказался таким же непробиваемо-спокойным механизмом, как и его напарник. Он даже отказался от разговора с ней, сказал только имя. На этом их общение и закончилось. Она взывала к нему, но слова пролетали мимо его ушей и бились как об стенку горох.
Ужин Егор готовил сам — картофель, жаренный на сале, с крупными кусками колбасы. Сыр, хлеб, чай. Все время, пока Елена ела, ее не покидало ощущение, что это был тюремный ужин. Она не знала, накормят ли ее завтра. Может, на рассвете поставят к стенке и пристрелят? Или просто бросят здесь умирать от голода в собственных нечистотах?
Глава 21
До гостиницы оставалось совсем чуть-чуть, когда в его кармане зазвонил телефон. Матвей даже не глянул на дисплей, был уверен в том, что на проводе Верютин. Да и устал он очень, чтобы лишний раз напрягать глазные мышцы.