Я, снайпер
Шрифт:
Тупица! Идиот! Совершить такую непростительную ошибку! Растяпа, недалекий старик, глаза не работают, мозг спит!
Боб задумался, как быть дальше. Можно просмотреть заново информацию, добытую из сейфа, — в пятидесятый раз; можно пролистать записные книжки в надежде на пропущенные важные мелочи; можно войти в Интернет и найти газеты за первую неделю сентября, на тот случай если в реальном мире произошла какая-то история, оставившая след, которую он поймет и привяжет к уже имеющимся данным; можно перечитать биографию Стронгов и проверить, не было ли у них в начале сентября какого-то знаменательного события, которому они так радовались, — но это дурацкая затея.
Свэггер устал. Пора было ложиться спать. Мысли у него путались; он зашел в тупик.
Но он не мог остановиться.
Боб перешел по ссылке.
Заголовок гласил:
«Леворадикальный журналист О. З. Харрис скончался в возрасте 81 года»
Далее следовал текст:
Оскар Зебьюлон Харрис скончался в среду после тяжелой продолжительной болезни в возрасте 81 года. Харрис — обладатель Пулицеровской премии, журналист, бросивший вызов системе и заслуживший признание своей честностью и храбростью, что в особенности проявилось в 60-х и 70-х годах.
Многим молодым авторам, которые любили его и восхищались им, Харрис больше известен как О. З. Харрис и Оззи. Долгие годы он работал на левом фланге американской журналистики, сотрудничая, в числе прочих, с такими изданиями, как «Нью рипаблик», «Нейшн», «Мазер Джонс», «Роллинг стоун». В последние годы он выпускал свой собственный информационный бюллетень «Оззин Оз», без страха обличавший сильных мира сего.
Оззи нередко называли агитатором, а в молодости — активистом. Он был беспощаден к своим врагам — Министерству юстиции, четырем республиканским администрациям, Министерству обороны, но при этом пользовался любовью своих друзей, включавших целое поколение прогрессивных журналистов.
В 1967 году его репортаж о военных преступлениях во Вьетнаме завоевал Пулицеровскую премию. Также Харрис написал четыре книги, в том числе «Романтики-радикалы: правдивая история Джека Стронга и Митци Рейли», вышедшую в 1997 году.
Он скончался 3 сентября.
В соответствии с пожеланиями самого Харриса официальной церемонии не будет, а тело кремируют. Пожертвование можно сделать на счет Американского союза гражданских свобод.
Склад общественной администрации округа Кук находился в западной части города, за Дубовой рощей, неподалеку от аэропорта О'Хейр, в новом районе Франклин-Парк, заполненном опрятными бунгало и итальянскими, мексиканскими и корейскими ресторанами — свидетельством демографических течений, исходивших из мегаполиса. Несмотря на равнинную местность, до центра Чикаго было так далеко, что силуэты небоскребов второго по величине города Америки терялись в туманной дымке. В маленьких переулках, отходящих от главных улиц, росли деревья, но вдоль самих улиц тянулись супермаркеты, сетевые рестораны и даже ипподром с пристроенным к нему внушительным стадионом.
Вашингтон и Свэггер отыскали непримечательное здание бывшей фабрики на Маннгейм-роуд, в непримечательном квартале, отведенном под легкую промышленность. Соседние строения были отделены друг от друга металлической сеткой с колючей проволокой, натянутой поверху для большей убедительности. Вашингтон свернул с оживленной Маннгейм-роуд, въехал в ворота, предъявив удостоверение сотрудника полиции, и нашел место на стоянке. Они с Бобом вошли в зеленую дверь и оказались в мрачном кабинете.
А началось все так: сначала Боб позвонил Деннису Вашингтону, затем Вашингтон связался с коронером и узнал, в какой больнице умер Харрис, после чего навестил это заведение.
И вот Боб и Вашингтон на складе. Сотрудник наконец заметил их появление и с меланхолической тяжестью в движениях шагнул навстречу. Боб подумал, что, наверное, мало удовольствия работать среди стеллажей, заполненных невостребованным имуществом умерших; большая часть вещей, согласно закону, находится на хранении в течение шести месяцев, в ожидании притязаний давно потерявшихся родственников; затем распродается на аукционе, а оставшееся отправляется в печь.
Вашингтон показал удостоверение и свидетельство о смерти, после чего сотрудник не спеша удалился. Он вернулся с ключом, к которому на проволоке была прикреплена металлическая бирка с гравировкой «Н-1498».
— Вы сами все отыщете, детектив. Тут нет ничего трудного: просто идете по рядам до «Н», затем вдоль стеллажей до номера четырнадцать девяносто восемь. Это ключ от навесного замка. Я бы на вашем месте взял респиратор; в хранилище очень пыльно.
— Спасибо, — поблагодарил Вашингтон.
Пройдя в большие двустворчатые двери, Боб и Вашингтон очутились в своеобразном храме американского барахла: просторном темном помещении с голыми кирпичными стенами, разделенном деревянными стойками с натянутой между ними проволочной сеткой.
Оззи Харрис не оставил после себя много добра, вещи его не особо занимали. Кое-какая мебель, что удивительно, Викторианской эпохи, мешки со старой одеждой, восточные лампы, скатанные ковры, гладильная доска, маленький старый телевизор, возможно еще черно-белый, различные кухонные агрегаты вроде микроволновки, тостера и соковыжималки, корзина с пачками крупы и стирального порошка, велосипед, новенькие компьютер и принтер, кипы книг и журналов, шесть шкафов с картотеками, набор клюшек для гольфа, оставшийся со старых добрых времен, и, конечно, фотографии в рамках — значительные события мировой истории, на которых Оззи присутствовал или о которых писал, его выступления, съезды, которые он освещал, великие люди, которых он любил или ненавидел.
Свэггер и Вашингтон напряженно трудились. Просматривая бумаги на четвереньках в тусклом свете, окруженные коконом кружащей в воздухе пыли, в закрытом помещении, они терпеливо обрабатывали все, что находилось перед ними. Больше всего времени ушло на книги; во многих имелись пометки на полях, которые нужно было изучить и установить, что они относятся к тексту и не содержат никаких тайных сообщений. Фотографии Боб и Вашингтон прощупывали, проверяя, не спрятано ли в них что-нибудь; каждая папка подвергалась бережной эксгумации, и ее содержимое тут же исследовалось.
Во многих папках находились газетные статьи, грубо вырезанные бритвой, собранные в конверты из плотной бумаги в соответствии с ужасами современного общества: расизм, милитаризм. Некоторые папки были целиком посвящены таким темам, как «Вьетнам 64–67», «Вьетнам 67–70», «ВН 71–75». В одной была собрана эротика, на удивление легкая, в основном рисунки женщин, подсвеченных невидимыми прожекторами, в обтягивающем нижнем белье, подчеркивающем грудь и ягодицы; многие модели были связаны, все — с ярким макияжем и алыми сочными губами. Имелись также папки с пространными письмами, сообщающими, что какое-то предложение Харриса принято, и с отказывающими краткими письмами, записки от поклонников, уведомления от адвокатов с угрозой начать судебное преследование за клевету и послания от политических оппонентов, выражающих разочарование, недовольство или ярость. Целая папка была заполнена записками от всевозможных знаменитостей, в основном киноактеров второго эшелона с левым уклоном. Еще папка с письмами от студентов, просивших Оззи написать за них курсовую или дипломную работу или хотя бы помочь в…