Я – собака Диоген
Шрифт:
– Вот будет интересно, если окажется, что в квартире никого нет, – заявил он, когда наконец Александру удалось открыть ключом дверь.
– Ребята, вы уж меня не бросайте, а то дадите деру, как прошлый раз, что я буду делать?
– Но у тебя же есть собака, – сыронизировал Нивос Родеф, – она тебя защитит.
Но собака Диоген, как только открылась дверь, оскалила зубы и ощетинила шерсть.
– Это что еще такое? – вскричали в один голос Александр и Нивос Родеф.
– Что происходит? – пролепетал слепой. – Вы не забывайте, что я ничего не вижу.
– Твоя собака не хочет
– Нам бы тоже хотелось это знать, – заметил Нивос Родеф.
Оставив дверь на лестницу открытой на всякий случай, трое мудрецов взялись за руки и вошли в прихожую, силой втащив за собой Диогена. Собака рвалась с поводка, стремясь выскочить вон, упиралась лапами в пол, скулила, одним словом, проявляла все признаки антимужества и антигероизма. Но истинную отвагу все же проявили трое друзей. Бросив собаку в прихожей, они, можно сказать, грудью прокладывали дорогу, толкая впереди себя слепого, и все же в этой квартире их ожидал сюрприз. Посреди комнаты стоял большой стол, накрытый белоснежной скатертью на четыре персоны, и ломился от угощения, а кругом царил такой идеальный порядок, который случался, по признанию Грека-философа, только после генеральной уборки его покойной матери. Обомлевшие зрячие философы таращили глаза по сторонам, слепой же постоянно дергал их за рукав, молча, требуя этим жестом объяснений.
– Что, наконец, здесь происходит? – воскликнул он, потеряв всякое терпение.
Дверь открылась и на пороге смежной комнаты появилась довольно привлекательная девушка с рыжими волосами, заплетенными во множество косичек и уложенными в толстый узел на затылке.
– Извините, – мило улыбнувшись, сказала она мудрецам. – Вы, наверное, являетесь хозяевами этой квартиры. Простите меня за то, что я поселилась здесь без вашего разрешения. Но квартира целый год пустовала. Я же оказалась без крыши над головой, и никак не могла в этом городе найти жилья. Вы не беспокойтесь, я вам заплачу за все время, которое здесь жила.
Грек-философ пожал плечами и, обретя, наконец, дар речи, сказал:
– Да живите здесь, сколько вам угодно. Я и денег не собираюсь с вас брать.
– Вот как? – воскликнула удивленно девушка. – Какой вы милый и добрый. Но, право же, мне неудобно злоупотреблять вашим гостеприимством, к тому же я нахально вломилась сюда, да еще вдобавок вела себя как хозяйка, не спросив вашего согласия. Но все равно, я вас всех отблагодарю.
– Не стоит благодарности, – стоял на своем Грек-философ. – Вы и так много сделали здесь для поддержания порядка, спасли мои цветы. Это я должен выразить вам свою признательность.
Девушка улыбнулась и сказала:
– Раз так, то прошу к столу, я непременно хочу вас угостить.
– Вы как будто ждали нашего появления, – заметил Грек-философ. – Приготовили такой роскошный стол, и даже предположили, что нас будет трое.
Девушка засмеялась.
– Я вас совсем не ждала, – сказала она, – ко мне должны были прийти трое моих друзей, чтобы отпраздновать одно событие. – Но я рада вашему появлению, закуски и вина хватит на всех. Прошу к столу.
Друзья-философы стали неловко усаживаться за стол, девушка наполнила их бокалы токайским вином. Подняв свой бокал, она предложила:
– Давайте выпьем за наше знакомство.
Мудрецы чокнулись с ней своими бокалами и осушили их содержимое.
– Мы, может быть, представимся друг другу, – предложил Нивос Родеф.
Девушка улыбнулась своей мягкой очаровательной улыбкой и молвила:
– Давайте чуть повременим с этим. Сейчас должны подойти мои товарищи, вот тогда мы все и познакомимся.
В прихожей послышалось рычание пса Диогена.
– Вот они уже легки на помине, – радостно воскликнула девушка и соскочила со стула.
В комнату из прихожей вошли трое молодых мужчин: долговязый жидёнок с длинным носом и черным курчавым хохолком, нависающем надо лбом; коренастый парень с открытым прыщавым лицом и бычьей шеей и довольно симпатичный худощавый юноша с бородкой, подстриженный под фокстерьера.
– Разрешите познакомить вас с моими друзьями, – сказала с улыбкой девушка и стала представлять их в полушутливом тоне, – Тотищев, писатель и поэт, подающий надежды дарование; Баталии, агроном, весельчак и непременная душа любого общества; Арцыбашев, вечный студент и, наконец, я, простая девушка с непростой фамилией Бюстмарк, не путайте с Бисмарком.
Девушка рассмеялась, вызвав у мужчин улыбки. Мудрецы-философы представились и обменялись рукопожатиями с вновь прибывшими. С кухни принесли табуретки, и все вновь разместились за большим столом. Начался пир горой, токайское вино полилось рекой, веселье с каждым выпитым бокалом возрастало, только временами прерывалось воем и скулением пса Диогена, запертого в прихожей. Однако и тому перепадало от обильных угощений со стола. Время от времени вечный студент Арцыбашев выходил к нему с куриной ножкой или телячьим языком, поддетым вилкой, с непременной стопкой водки и подолгу не возвращался. Гулянка грозила закончиться далеко за полночь, если бы женатый Грек-философ не вспомнил о времени и не предложил своим друзьям отправиться на вокзал, чтобы успеть на последнюю электричку.
– Как? – воскликнула Катрин Бюстмарк. – Вы уже собираетесь домой, а я вас еще не успела отблагодарить.
– Ну, вот еще, – воскликнул Грек-философ. – И так все было превосходно, такое угощение, такой прием, ни я, ни мои товарищи не забудут этот вечер до скончания своих дней.
– Мы ничего не забудем! – орал захмелевший Нивос Родеф.
– Да-да, нам было очень приятно, – вторил ему слепой Гомер.
– И все равно я вас не отпущу, – заявила смеющаяся девушка, – пока лично не отблагодарю каждого.
– Не отпускай их, Кацхэн, – кричал с конца стола жиденок Тотищев. – Сделай им незабываемый вечер.
– Покажи им, на что способно истинное радушие богини, – подбадривал ее весельчак Баталии.
– Устрой им ночь страстной любви, – подшучивал Арцыбашев.
И тут началось такое, чего совсем не ожидали увидеть и пережить припозднившиеся гости.
3. Представление нечистой силы
Что среди смертных позорным слывет и клеймится хулою —