Я – Совесть злодея
Шрифт:
– А надеть сапог на вас – это серьезные отношения? – И он наклонил голову набок, как иногда делают собаки, искренне заинтересованные в чем-то.
– Определенно нет, – не задумываясь ответила, обходя мужчину. Нужно было срочно сменить тему. – А где Владис?
– Творит злые дела, – спокойно ответил страж, поднимаясь.
– Серьезно?
– Нет, развлекается.
Это точно прозвучало как сарказм, вот только лицо Полоха оставалось все таким же отстраненным и безэмоциональным.
– Я хочу есть. Сейчас же вечер. Может меня кто-то накормить
– Сейчас позднее утро, госпожа. Нужно спуститься в столовую, и вас покормят.
– Это ж насколько утро позднее, что за окном темень? – Я еще раз посмотрела на улицу. Полная луна и больше никакого источника света.
– В Полуночном городе всегда полночь, – ровно произнес страж и открыл для меня двери.
– Это как? – Я совершенно не понимала, что это за место такое, где не светит солнце. Оно однозначно не могло быть хорошим.
– Всегда – это вечно.
Ну прям философ, а не головорез.
Мы вышли из комнаты и сразу направились к лестнице. Полох настолько прилип ко мне, что это уже походило на мой вариант “рядом”, чем на обычное сопровождение.
– Да что ты прилип как банный лист?! – я не выдержала настойчивого дыхания в затылок и разразилась возмущением.
– Но я не лип.
– Да ты ходишь за мной по пятам!
– Я не хожу по пятам. Должно быть, у вас проблемы с ногами. Клянусь, что ни разу не наступил на ваши пятки, – он говорил серьезно, ни намека на насмешку или издевательство.
Что там сказала Зала? Прямой как палка, да? Очевидно, так и есть.
Столовая оказалась огромной. Подвесная кованая люстра со множеством свечей дарила комнате много света, но даже ее не было достаточно, чтобы осветить пространство полностью. Поэтому на стенах с шелковыми алыми обоями дополнительно висели подсвечники. Под каждой такой настенной средневековой лампой по всему периметру столовой стояли странные статуи неизвестных мне существ, будто из гладкого оникса. И судя по их пугающему виду, лучше бы мне никогда не сталкиваться с ними вживую.
– Присаживайтесь. – Страж отодвинул стул по левую сторону от того, что стоял во главе.
Стол представлял собой черный вытянутый овал с ярко-карминовыми деревянными прожилками. Я так и не поняла: это искусная имитация или в этом мире действительно растут подобные деревья?
– Благодарю. – Я осторожно присела. Двигал стул ближе к столу страж уже вместе со мной. По столовой прокатился неприятный скрип четырех деревянных ножек о каменный пол. Я, конечно, понимала, что Полох не боялся поцарапать паркет, но можно было и поэлегантнее это сделать.
– Уа-а-а! – нечеловеческий вой заполнил всю столовую, а потом и весь замок.
Он ввинчивался в голову высокими нотами, отчего я позорно закрыла уши, как маленький ребенок. Это был страшный звук, и он не прекращался. Я была настолько дезориентирована, что даже не могла точно сказать, откуда он исходил.
Я постаралась осмотреться, чтобы найти источник воя, но было сложно
– Что произошло на этот раз? – совсем недружелюбно осведомился у статуи Полох. Но не это заставило меня разинуть в удивлении рот. Изваяние клацнуло клыками, особенно внушительными нижними, и заговорило!
– На нас напали! – заверещала статуя, смешно двигая своим неправильным прикусом, чем-то напоминая английского бульдога.
– Никто на нас не нападал, Манна, – спокойно сказал мужчина.
– Я спала, когда появился этот скрежещущий звук! Это точно цепи на кандалах владыки! За ним пришли! – И, очевидно, живое существо вцепилось передними лапами прямо в рубашку воина и начало его трясти.
Пережить эти когти не способна была ни одна ткань в моем мире, поэтому неудивительно, что ровно через три встряхивания в когтистых лапах статуи остались только ошметки воротника. Видимо, ткани этого мира тоже не отличались сверхпрочностью.
– Никто за ним не пришел. Это владыка сам ушел помочь мавкам отвоевать болота за людской деревней, – все еще сдержанно сказал мужчина, оставшись с выставленной на мое обозрение голой грудью и животом. Рубашка оказалась совсем никудышной и разошлась аж до пояса брюк.
– Нет! Я точно знаю, кто-то пришел за ним. Я видела! Я видела! Это страшное существо. Очень опасное, хитрое, с завидущими глазами, загребущими руками, туманящим разум голоском, лживым языком и прекрасным ликом!
Та самая Манна все описывала неизвестного и страшного некто, а Полох почему-то повернулся ко мне и начал внимательно изучать мое лицо.
– Хм, – многозначительно хмыкнул страж, начиная осматривать меня ниже.
– Что? Ты уже видел это чудовище? Ты сталкивался с ним в неравном бою?! – все еще на высоких тонах вопрошала статуя, пытаясь снова ухватить воина за грудки, но все время промахивалась, будто младенец хаотично двигал ручками.
На фразе “сталкивался в неравном бою” заостренные уши Полоха снова покраснели, и он опустил взгляд, после чего сложил руки на груди, будто пряча от меня оголенные участки.
– Сталкивался, – буркнул воин, поворачиваясь ко мне спиной. Голос его звучал непривычно тихо.
– Я знала! Я знала! Это исчадие бездны совсем рядом! – голосила Манна.
– Кхм, – страж закашлялся, я тоже. – Рядом. – И мужчина покраснел пуще прежнего.
– Страшен, страшен этот враг, – завывала статуя, распуская крылья и нагоняя сквозняк в столовой. – Он воюет там, где не можем мы. Он силен там, где слабы мы. Он искусен в том, в чем бездарен владыка! У-у-а-а!