Я – Совесть злодея
Шрифт:
– Бухгалтером будешь в части. На что еще тебе диплом экономиста, – усмехнулся отец и по-мужски хлопнул дочь по плечу.
Бедная Федора чуть не сложилась пополам от подобного жеста весьма крупного и высокого мужчины. Все сыновья ее рода были крепкими, как старорусские богатыри. Одна она мелочью уродилась. Дал бог наследницу, да еще и с ростом пожадничал.
– Не хочу в армию-у-у, – выла поутру девушка. – Все должно быть честно. Женщины страдают в родах, а мужчины в армии. Почему я должна испытать обе эти пытки за одну маленькую жи-и-изнь?
Но
Полгода учебки пролетели довольно быстро. Не сказать, что Федя многому научилась, но и бездарностью не была. Все же генеральская дочка и внучка, кто ж ее посмеет так назвать. В воздушно-десантные войска ее приняли неохотно, но с распростертыми руками. Иначе никак, приказ свыше. Получила Нежданая старшего прапорщика, заняла место бухгалтера в части да так и прослужила еще полтора года.
К прыжкам ее не допускали еще со времен учебки. Ставили зачет на учениях и хвалили за выдающиеся навыки, а к вертолету и самолету на пушечный выстрел не подпускали. Прыгай, мол, с лавочки. Техника отличная, приземление идеальное. Первоклассный прапорщик! Кто ж возьмет на себя ответственность выкинуть с парашютом из самолета генеральскую дочь? Дураков нет. Лишиться должности и головы никто не хотел.
То же самое касалось и стрельбы. Инструктор так и не смирился, что генеральская дочка стала его единственным провалом за всю тридцатилетнюю карьеру. Даже ходила шутка, что когда стреляет Нежданая, то одна пуля уходит в небо, вторая в землю, третья по самому прапорщику, ибо больше на полигоне живых душ нет. Ищи дурака ее учить. Поэтому стрельбу ей закрывали автоматом. Не скажешь же генералу, что его доченька с оружием – преимущество противника: своих же положит.
А вот на марш-бросках девушке не было равных! Она отлично поддерживала боевой дух и настрой солдат, вечно разрывая форму в весьма интересных местах. То о проволоку кусок из штанины вырвет, то китель положит на землю, чтобы по грязи не ползти: больно брезгливая эта прапорщик. А бегает как красиво – все пышные формы так и колышутся. Вся часть просто бредила марш-бросками. Сама же Нежданая называла подобные тренировочные мероприятия просто – Федорино горе, ибо отмыться потом от камуфляжа, грязи и пыли было задачей посложнее самого марш-броска и полевых учений. Тогда она и напоминала себе чумазую героиню сказки, от которой сбежала вся утварь.
– Ну что, Нежданая. Завтра первый полет и первый прыжок, – сообщил майор Ситцев, когда вызвал прапорщика к себе.
– К-какой полет? Какой прыжок? – в ужасе переспросила Федора. – Разве у меня не прекрасная техника, разве не лучшая скорость по складыванию купола?
– Да, старший прапорщик, так и есть. Вот теперь генерал Нежданый лично хочет удостовериться в ваших “выдающихся” способностях. – Майор всегда любил подшутить над бухгалтером,
– Товарищ майор, это не я, – видя хмурый взгляд вояки, поспешила откреститься девушка. – Я не хочу прыгать.
– А придется. Теперь не отвертимся, старший прапорщик, – устало вздохнул Ситцев. – Иди попрактикуйся, Нежданая. Это мой последний приказ.
– Последний? – Федора побледнела. Неужели ее живую уже хоронят? Не настолько же все плохо?
– Завтра меня в части уже не будет. – И вопреки собственным принципам майор закурил. На вопросительный взгляд бухгалтера Ситцев пояснил: – Уволят меня со службы, Нежданая. Говорил же, что ты станешь закатом моей карьеры. Все, кыш прыгать с лавочки.
– Есть, товарищ майор, – отдала честь прапорщик и покинула кабинет старшего по званию.
– А я буду молиться, чтобы завтра ты себе шею не свернула. Тоже мне, Федорино горе, – фыркнул Ситцев и докурил в одну затяжку.
Нервы у майора уже полтора года как были не в порядке. Что с этих Нежданых взять. Всегда являются нежданно-негаданно и не сулят ничего хорошего. Прям проклятье всей армии какое-то, а Федора – секретное подрывное орудие.
***
– Ну что, смерть моя? Будешь нападать?
Я подняла голову с пола и уставилась в неверии на говорившего. Мужчина стоял возле внутреннего круга фанатиков, облокотившись на мраморную колонну, и сверкал на меня зеленым взглядом. От него разом отшатнулись все служители бога света с дикими криками. Однако удивило меня не его внезапное появление всего в пяти метрах от меня, а блондинистая шевелюра до плеч и приятные черты лица. Какой же это темный, когда он светлый? Разве что рубашка была черной, а вот штаны серые. Не знай я, что это та самая проказа этого мира, никогда бы не признала в нем темного владыку. Слишком уж он был нормальным.
– Что-то не хочется, – честно призналась, вставая на ноги.
Темный пожал плечами и одним взмахом руки материализовал длинный меч чернее самой ночи.
– Тогда нападу я. – А вот улыбка была поистине зловещей.
Только тогда до меня дошло, что передо мной матерый убийца. Видела я людей, что возвращались из горячих точек именно с таким взглядом. Вкусившие насилие никогда не вернут своему взгляду невинности, это навсегда останется с ними. Можно только приглушить. Однако темный даже не собирался этого делать. Наоборот, он с упоением демонстрировал эту свою часть.
– Погибель! Хватай меч! Срази демона! – снова оживились жрецы. И тут я вынуждена была с ними согласиться, оружие мне не помешает.
Я наклонилась, стараясь не спускать глаз с противника, схватилась за рукоять и с трудом подняла меч. Правда, он все еще смотрел острым концом в пол, но хотя бы не под прямым углом, что уже радовало. Нужно было только повернуть его на сто шестьдесят вверх – и все будет отлично!
Я поднапряглась, расставила пошире ноги и начала великий подъем меча Света.