Я спас СССР! том 1
Шрифт:
— Ну думаю в двести рублей уложишься…
— Во сколько! — моему возмущению не было предела— Ты мне деним с золотой фурнитурой что ли втюхиваешь?
— Да правильные цены. Шмотье фирменное, не самопал. Ну может скачуху тебе еще дадут. Как крупному клиенту… Все. Давай до Тупика.
Делать нечего, я киваю, иду по указанному адресу. Быстро нахожу подъезд, захожу. Ждать приходится долго. Но оно того стоит. Тот самый вертлявый, словно на шарнирах парень по кличке Боб приносит все, что я заказал. Фирменный джинсы (я проверяю не самострок ли), отличный черный свитер, такие же черные
— Сам то кто будешь? — как бы невзначай интересуется Боб, пока я примеряю обновки.
— Поэт.
— Да ладно!
Я пришел к тебе на хаус В модных джинсах "Леви Страус". Ну а ты кричишь — Смотри! Вся столица носит "ЛИ"Боб громко ржет, хлопает себя по ляжкам.
— Клево! Давай еще!
— Давалка сломалась, считай деньги — протягиваю фарцовщику купюры.
— И что поэты такие бабки зарабатывают — как бы промежду прочим интересуется Боб.
У меня тут же в голове громко прозвенел звонок. Говорил ребятам не шиковать, а сам тут же пошел купюрами шелестеть:
— Ты, Боб, случайно не в ансамбле играешь в свободное от фарцы время — спрашиваю я.
— В каком смысле…
— Ну типа" барабанщиком" не подрабатываешь — добавляю немного угрозы в голос.
— Не…. — фарцовщик пугается — Просто так спросил!
— Ну если только просто так… Гонорар получил за концерт. Давай по деньгам решать.
Все шмотки обходятся мне в 186 рублей! Нормально. Вписываюсь. И ведь с размерами угадал…
Я опять остаюсь без копейки. Это даже смешно. В чемоданах на вокзалах хранится грузинский миллион, а я нащупываю в кармане 5 копеек, чтобы доехать на метро до Моховой.
Пока еду, размышляю, что же мне делать с резким наплывом женщин в моей жизни. Во-первых, Вика. С ней у нас предстоит третье свидание. Позвал в ресторан Центрального дома литераторов. Приличная кухня, вино… Девушка меня сильно привлекает. Красива, умна, скромна. Ну ладно, не так уж скромна, раз с Петровым гуляла. Теперь дует на воду, обжегшись на молоке. Дуть может долго. Пока не сложатся звезды, циклы и прочие женские факторы.
Во-вторых, Оля Быкова. Подпольная кличка Пылесос. Она же староста и комсорг. Активист и просто жизнерадостный, активный человек. Тоже красивая. Одевается, конечно, не ахти, но это поправимо. Чем-то я ей глянулся и она сама меня позвала на свидание. После творческого вечера, только я вышел за кулисы, мне было прямо и без намеков предложено в субботу вечером сходить на «Жаворонка». В начале мая вышел замечательный отечественный фильм про советских солдат, которые бегут из плена на танке Т34. Я уставший, еще не отошедший от бурных аплодисментов, сходу дал согласие. Потом конечно, задумался. Даже посоветовался с Димоном. Но тот только одобрительно хлопнул меня по плечу:
— Давай, Рус, не стесняйся. А если Вика теперь играет за команду «динамо»? Оля — вулкан! Тут друзья тайком Фрейда приносили почитать — зашептал мне Кузнецов — Это называется сублимация подавленного либидо. Ей хочется, очень. Но не с кем. Вот она и тратит свою либиду на всю эту общественную деятельность.
Фрейд сейчас запрещен в Союзе. Ходит в самиздатовских перепечатках. Теоретически его можно взять в спецхранилище библиотеки. Но нужно получить такие! визы и подписи на заявлении…
Наконец, Света Фурцева. Эта поступила тоньше. Дождалась пока все разойдутся после творческого вечера, поймала меня уже в коридоре.
— Очень понравилось! Ты прямо талант.
Девушка была одета в строгую длинную юбкупо щиколотку, блузку и приталенный пиджак серого цвета. Прямо министерская дама. На щеках румянец, глаза сияют.
— Я уверена, что у тебя большое будущее в литературе.
Ага, совместно с Высоцким, Рождественским и Евтушенко.
— Мне особенно понравилось «Некрасивых женщин не бывает». Я даже записала — Света достала из сумочки тетрадь, открыла ее:
«…Некрасивых женщин не бывает, Красота их — жизни предисловье, Но его нещадно убивают Невниманием, нелюбовью…»— Какие верные и точные слова! Сегодня же покажу маме. Я думаю — Фурцева-младшая замешкалась, подбирая слова — Даже уверена, она захочет с тобой познакомиться.
— У министра культуры есть время на начинающих поэтов? — удивился я.
— Ты необычный. Я сразу почувствовала, что в тебе что-то есть! Приходи 1-го июня к нам на прием.
А Света то на меня запала! И оно мне надо, чтобы замужняя девчонка с годовалым ребенком так на меня обожающе смотрела? С другой стороны, с Фурцевой-старшей все-равно знакомиться. Министр переживет снятие Хрущева и дотянет до 74-го года. Еще десять лет будет рулить всей советской культурой.
Так почему бы нет?
— Какой прием?
— Приезжают немцы из ГДР подписывать договор о дружбе. У них в делегации будут писатели и музыканты, мама устраивает для них прием. Я тебе достану пригласительный.
Тонкий подход! И как тут отказаться?
— Я согласен.
Света лучится от удовольствия, а потом неожиданно берёт мою руку и говорит — Спасибо!
Смелая. И горячая!
Родная, а как же муж и ребенок??
— Значит, до следующей пятницы?
Я лишь киваю.
В библиотеке на Моховой многолюдно. Сессия в разгаре и студенты торопятся добрать знаний к экзаменам. Только я подошел к своей любимой «Башкирии» — заметил знакомые стриженные головы, склонившиеся над разбросанными на столе книгами. Коган и Кузнецов. Сели в уголке, что-то выписывают. У меня появилось нехорошее чувство.
— Слышали свежий анекдот?
— О, Рус пришел! — Коган мне рад, Димон тоже улыбается.
— Давай, свой анекдот — Кузнецов подвигает ко мне стул.