Я спас ссср! том iv
Шрифт:
– Очень приятно – улыбается Валентина и принимает от меня букет – Спасибо за цветы, Алексей! Жаль, что мы раньше не познакомились, ребята из Отряда много хорошего о вас рассказывали.
– Они меня перехваливают – скромно улыбаюсь я в ответ – у Жени Евтушенко стихи гораздо лучше.
– Леша, а на пианино ты умеешь играть? – не дает свернуть с животрепещущей темы младшая дочка.
Развожу руками:
– Нет, красавица, только на гитаре.
В детских глазах вижу полное разочарование. Гитара у младших Гагариных совсем не котируется. Интерес ко мне резко пропадает, и Галя снова переключается на отца. Смотреть на Юру в окружении семьи очень приятно – они с женой удивительно подходят друг другу. И маленькие дочки логичное продолжение этой дружной семьи. Младшая непоседливая, ни секунды спокойно не сидит на руках отца, а вот старшая характером больше похожа на маму, уже сейчас в ней чувствуется серьезность и основательность. Интересно, и в этой реальности она станет историком, а потом и директором музея Московского Кремля?
– Давайте сначала поужинаем – предлагает Валентина – а потом уже и про музыку и про стихи поговорим.
Девочки тут же послушно усаживаются за стол, мы, взрослые, следуем их примеру. Валентина, как гостеприимная хозяйка, сама накладывает и детям, и мне на тарелку салат, Юра берет в руки бутылку вина, вопросительно смотрит на меня.
– Мне если совсем немного, чисто символически за встречу.
– Ну и хорошо, мы и сами с Валей не особо любим спиртное – улыбается Гагарин – И вечером с ней едим совсем немного, так что не обращай на нас внимания.
– Продолжаешь сидеть на диете?
– Продолжаю – вздыхает он – а жена со мной за компанию. Килограмм восемь скинуть бы мне точно не помешало. Хотя кто ж мне теперь даст летать…
– Тебе бы и так летать не дали – грустно усмехается Валентина – никто бы не позволил рисковать жизнью Первому космонавту Земли.
– И что теперь, навсегда забыть про небо, про космос?!
В голосе Гагарина слышится плохо скрываемое отчаяние. Без неба он, как рыба без воды. Но ведь всем приходится поступаться чем-то важным и жертвовать. Валентина успокаивающе гладит его по руке.
– Зато у тебя наконец-то появится нормальный режим и время на спорт. Теперь не нужно будет выпивать на бесконечных банкетах, не нужно будет давать автографы и выступать перед людьми, рассказывая об одном и том же.
Мудрая женщина. Но ее слова Юру ничуть не успокаивают. Видно, что этот разговор о наболевшем возникает у них не первый раз.
– Да, не хочу я быть свадебным генералом, понимаешь?! А меня именно в него и превращают.
– Так и не будь им – прихожу я на подмогу Валентине, чем заслуживаю ее благодарный взгляд – Да, в экономике ты не силен, но ведь для этого есть Косыгин и Совмин. Речи писать не умеешь – для этого есть специалисты по публичным выступлениям. По внешней политике у тебя теперь тоже отличный помощник – Олег Трояновский.
– И чем же тогда мне остается заниматься?
– Для тебя есть и другие важные области применения сил.
– Например?
– Поддержка массового спорта в стране и продвижение идей здорового образа жизни, вопросы научно-технического прогресса, культуры, истории и образования. Идеология в самом хорошем понимании этого слова. То, чем и должна по идее заниматься Партия – определять основные пути развития страны и нашего общества.
Даю Юрию время обдумать сказанное и продолжаю убеждать его:
– Ты же прекрасно разбираешься в вопросах космоса и авиации. Просто станешь почетным командиром Отряда космонавтов, будешь помогать Королеву, оказывая ему поддержку в ЦК и Совмине.
– Да, Юра, взгляни на все по-другому – приходит мне на помощь Валентина – Ты же проблемы космонавтики знаешь изнутри, представь, сколько сил и времени удастся теперь сберечь?
– … и нервов своих товарищей – тихо добавляю я.
Юра шутливо поднимает руки вверх.
– Хорошо, сдаюсь! Убедили. Но вдвое на одного, это нечестно.
Мы с Валентиной довольно переглядываемся. Убедили. Только надолго ли? Вон хозяйка и сама напрягается, когда в гостиную входит помощница с подносом в руках. Не привыкла эта милая простая женщина к прислуге, и я ее очень хорошо понимаю. Весь день терпеть в своем доме присутствие посторонних людей – испытание не из легких. И тащить на своих плечах огромный дом невозможно – этого просто никто не поймет. Выход? Он в принципе есть всегда – например, переехать жить в квартиру в один из правительственных домов. Но это разумнее сделать, когда старшая дочь пойдет в школу, а пока для детей конечно лучше жить на свежем воздухе.
– Алексей, а что ты имел в виду, когда говорил про историю?
Сработало! Клюнул Генсек на мою наживку.
– На пороге 20-летие Победы – начал я, пригубив очень неплохое грузинское вино – А что делается в стране для того, чтобы с честью встретить этот день? У нас в Москве даже памятника Неизвестному солдату до сих пор нет! А почему? Сколько безымянных солдатских могил найдено на подступах к столице, неужели нельзя было у Кремлевской стены сделать монумент, к которому люди придут поклониться и принесут цветы? Неужели, это так трудно – достойно почтить память всех погибших и не обретших даже братской могилы?
– Хороша мысль! – неожиданно горячо поддерживает меня Валентина – Вот тебе и будет первая инициатива Генерального секретаря Гагарина.
– Боюсь, времени до мая не хватит – сомневается Юра.
– До 9 мая время есть, и если сейчас объявить конкурс на памятник, вполне успеем. А нужно будет, мы организуем письмо в ЦК и соберем подписи трудящихся и студентов города Москвы.
– Памятник – дело долгое…
– А не нужно создавать помпезных монументов, они на фоне Кремлевской стены будут смотреться крайне неуместно. Все должно быть сдержанно и торжественно. Главное в этом памятнике – Вечный огонь в честь павших героев. И сделать его нужно в таком месте, чтобы к нему в любое время был открытый доступ, например при входе в Александровский сад.
– Так там вроде бы памятник стоит в честь революционеров?
Ага… в честь революционеров, как же! Да большевики его из обелиска в честь 300-летия дома Романовых переделали. Видно решили: не пропадать же было добру?
– Ну, и что? Обелиск можно перенести чуть дальше на площадь перед гротом – это большого труда не составит.
Гагарины переглядываются. Да, идея кажется настолько простой, что даже удивительно, как никто раньше не додумался. А все потому, что сердцем страны и столицы привыкли считать Красную площадь, а Александровский сад никто в качестве подходящего места для важного монумента всерьез не рассматривал.