Я спас ссср! том iv
Шрифт:
– И что? Это вполне нормально, пока ты авторитет как Генеральный не заработаешь, они и не должны каждое твое слово ловить. Начнешь с малого, а потом втянешься постепенно и привыкнешь вникать в каждую ситуацию.
– И с чего бы ты сам начал?
– Я? Наладил бы личные контакты с каждым из членов Политбюро, поискал к каждому подход. Вот сегодня у тебя хорошо получилось с министром обороны Крыловым. Теперь попробуй так же с Микояном. С чего начинают новое дело разумные люди? С работы над ошибками. Я бы поговорил с Анастасом Ивановичем о возможности отмены некоторых законов, принятых за последние 10 лет. Этот вопрос все равно ведь неизбежно встанет, так почему бы тебе не сыграть на опережение? Микоян у нас кто? Глава законодательной власти в стране! Вот пусть теперь и разбирается с наследием Хрущева в этой области. Они ведь старым Политбюро много чего лишнего напринимали, и далеко не со всем сам Микоян был согласен. Кое-что покойный Никита Сергеевич просто прожимал, давя всех своим авторитетом. Потом, наверное, стоит переговорить с Косыгиным и попросить его прислать краткое экспертное заключение специалистов Совмина по всем этим ненужным законам, чтобы тебе самому лучше представлять о чем идет речь. И в завершении вынести обсуждение этого вопроса на заседание Политбюро, чтобы затем отменить их одним пакетом.
Я внимательно посмотрел на Гагарина. Не слишком ли круто такое советовать? Генеральный задумчиво крутит в руках фужер с так и не выпитым вином.
– То есть, разумная инициатива должна исходить от меня, но всегда должен быть назначен ответственный за ее реализацию.
– Да. И я бы сразу взял за правило всегда выслушивать оппонента, который не согласен с этой идеей или не совсем согласен. Даже в Верховном Совете и Совмине никогда нет полного единодушия по большинству вопросов. Вот, например, неплохо бы поскорее собрать Пленум по научно-техническому прогрессу…
Только я открываю рот, чтобы перейти к животрепещущей теме ЭВМ, как в гостиную снова вплывает домработница с сервировочной тележкой. Нет, при посторонних лучше эту тему не поднимать, иначе протечет и мне потом Мезенцев опять всю плешь проест за мою самодеятельность. Гагарин, кажется, тоже понимает, почему я так резко замолчал и предлагает:
– Леш, а не прогуляться ли нам немного по саду перед чаем?
– С огромным удовольствием!
Мы выходим в коридор, идем в сторону холла. Но у одной из дверей Гагарин неожиданно останавливается:
– Хочу тебе кое-что показать… – толкает он рукой дверь и включает свет в комнате.
В ней вдоль стен столы и стеллажи, которые заставлены коробками разных размеров и какими-то свертками. Склад что ли…?
– Вот скажи, что я со всем этим должен делать, а? – он обводит комнату рукой, потом достает наугад из ближайшей коробки искусно сделанный макет ракеты Восток 1 – И таких здесь найдется штук десять, не меньше. Меня просто завалили подарками, с которыми я теперь просто не знаю, как поступить! Макеты всех космических кораблей и спутников, шкатулки, настенные панно, картины, какие-то детские поделки… Шлют со всего мира. И все эти подарки после проверки привозят сюда.
– Сочувствую… А я знаешь, что бы сделал? Что-то забрал бы в Кремль украсить служебный кабинет. Но совсем немного, чтобы не превращать рабочее место в свалку. Во-вторых, открыл бы на ВДНХ павильон «Космос» и все эти макеты передал туда. Космонавтика давно уже превратилась в самостоятельную отрасль народного хозяйства, так почему на ВДНХ у нас до сих пор нет отдельного павильона? Если еще сделать несколько макетов ракет и спутников в натуральную величину и выставить там, народ валом повалит на них посмотреть.
– Точно! – заулыбался Гагарин – Можно еще космические скафандры поставить, центрифугу…
– А еще я бы организовал музей в Центре подготовки космонавтов – покивал я – Все равно туда тоже скоро начнут водить экскурсии, так пусть гости увидят это народное творчество.
– Слушай, это мысль! Ты не против, если завтра я озвучу ее на открытии памятника и сошлюсь на тебя?
– Буду только за. Но мое имя не упоминай, пожалуйста. Неудобно. Просто скажи как-то нейтрально: «советская молодежь предлагает».
– Хорошо. А про музей в Центре подготовки я, пожалуй, с генералом Кузнецовым поговорю. У наших ребят из отряда тоже много таких сувениров скопилось. Новое оборудование, конечно, не разрешат в музее показывать, но какие-то устаревшие тренажеры и приборы вполне можно будет там выставить, гостям будет интересно.
Дорожки парка, куда мы выходим через второй выход, ярко освещены фонарями. Пышные клумбы, среди которых я гулял летом, опустели, с деревьев и кустарников облетели листья, отчего и сам сад, и другой берег реки стали хорошо просматриваться от дома. И все тот же шикарный вид из сада на Москву-реку и Лужники. Впрочем, сейчас, вечером, очертания реки только угадываются, создавая границу между ее темными водами и огнями столицы на другом берегу.
– Ты ведь хотел поговорить со мной о чем-то серьезном и без свидетелей?
– Да, хотел. Но тема такая важная, что даже не знаю, как к ней подступиться…
– А ты выскажи главную мысль без обиняков и потом аргументируй ее.
– Ну, если так… – я останавливаюсь под фонарем и разворачиваюсь лицом к Гагарину – Товарищ Генеральный секретарь, вы осознаете, что наша страна начала резко отставать в развитии ЭВМ от Запада? И чем дальше, тем пропасть эта становится все глубже и глубже. Через пять лет процесс станет необратимым, мы пройдем точку невозврата и никогда уже не сможем догнать буржуазные страны.
– Леш, ты не слишком драматизируешь ситуацию? – удивленно поднимает бровь Юрий.
– Нет. На деле все обстоит еще хуже. Я просто не хочу сразу пугать тебя.
– Но с чего вдруг такие мрачные выводы?!
– Я месяц пробыл в Японии. Она, как ты понимаешь, пока далеко не первая страна мира в области передовых технологий. Но даже по сравнению с этой Японией мы уже здорово отстали. В Токио я увидел американскую компьютерную систему IBM System /360, которую США поставили японцам на Олимпиаду. И это ЭВМ совершенно нового, третьего поколения на интегральных схемах. Только задумайся, какие возможности открывает эта машина в области научных разработок и управления предприятиями! Про оборонную промышленность и космонавтику я вообще промолчу, ты их потребности лучше меня представляешь. Но я даже не знаю, что меня сильнее поразило: эта американская ЭВМ или оснащение лабораторий Токийского университета. Я несколько дней не мог прийти в себя, осознав реальный размах нашего отставания. И это при том, что у нас в СССР есть несколько центров, которые серьезно занимаются ЭВМ, и с мозгами у наших ученых полный порядок, они еще и фору дадут американцам.
– И тогда в чем лично ты видишь причины отставания?
– В первую очередь, в косности мышления нашего руководства. Это в основном пожилые люди, они просто в силу возраста, образования и личного опыта не понимают, что через десять-пятнадцать лет ЭВМ станут обыденной и крайне необходимой вещью во всех отраслях народного хозяйства, появятся персональные компьютеры. Это сейчас они им кажутся непонятной дорогостоящей игрушкой, блажью ученых. Но ты-то понимаешь, что за ними будущее? Развитие ракетной отрасли уже сейчас невозможно без ЭВМ, а мы и здесь начинаем отставать – спутник на геостационарную орбиту вывести не на чем, позор!