Я - сталкер. Рождение Зоны
Шрифт:
Вот ведь!..
…сбить с ног, лицом в воду. Прижать. Перестанет дергаться. А чего он? Шагает, как на прогулке, только мешает. Всегда мешает. Ничего собой не представляет, если бы не я – давно пропал бы. Зато думает, что он главный в паре. Отбирает половину всего. Половину артов, половину славы. Выеживается, а ничего не делает. Всегда за него я. Пора его проучить…
Я был уже в нескольких шагах от Пригоршни. Напарника била крупная ознобная дрожь. Надеюсь, он сопротивлялся.
Поднявшийся ледяной ветер ненадолго отрезвил: видимо, дикие растерялись, и часть внимания рассеялась. Было от чего: первый порыв чуть не сбил меня с ног, вода пошла мелкими волнами, которые, налетая на камни, вздымались брызгами. Сосны застонали, посыпались длинные темно-серые иглы. Разболелись, будто от удара сложенными ладонями, уши, ноги ломило немилосердно.
Короткая – на один вдох – передышка, и новый порыв. На этот раз, чтобы устоять, пришлось согнуться. Вскрикнул Май – не удержался, упал в воду, выронил Искру. Дикие, от природы более легкие, чем люди, – попадали на траву. Надо использовать шанс, чтобы прикончить их! Увы, я не в силах помочь Маю, барахтающемуся в ледяной реке – глубина всего-то по колено, но попробуй подняться, когда ветер все усиливается.
И еще передышка. Ветер стих внезапно, словно его выключили. Я успел выпрямиться и оглядеться: сквозь звон в ушах не пробивались даже мыслеобразы Сизого, я полностью контролировал свое тело. Наши помощники из Столицы тоже не удержались на ногах. Рыжий и Длинный самозабвенно обнимали ближайшее дерево, у корней его сидел Сизый и изумленно тряс головой. Так, эти в порядке. Пригоршня тоже в порядке: в отличие от меня, уже прочухался и бредет к противоположному берегу, преодолевая сопротивление внезапно усилившегося течения. Кстати, речка, вроде бы, стала глубже… Я с изумлением уставился вверх: вода не только доползла почти до середины бедра, она изменилась.
Раньше о подобном доводилось только читать: река замерзала на глазах.
Вода текла медленно, тягучая, словно глицерин или передержанная в морозилке водка, она сделалась непрозрачно-черной и схватывалась крупинками, как лужи в ноябре. Внезапно выглянувшее солнце не могло пробить ледяную кашу, блики прыгали по поверхности. Изумленный, я задрал голову: тучи исчезли, рассеялись. Небо было бездонно-голубым, ледяным, прозрачным, и кристаллики льда танцевали, посверкивая, вокруг меня.
Только тут пришел холод. Зубы выбили замысловатую дробь, и, хуже того, судорогой схватило правую ногу – от стопы до бедра. Я взвыл и чуть не упал, но успел заметить: Май выловил Искру и теперь тянул ее за собой, закинув руку сестры через свое плечо и поддерживая девушку за талию. Пригоршня тоже чапает. Медленно, но продвигается к врагу, а я тут корчусь, пытаясь, как учили на плаванье в школе, согнуть ногу в колене и потянуть себя за большой палец…
На этот раз ветер не налетел порывом. Он просто начался, и с каждой секундой мощь его возрастала. Лицо покрылось ледяной коркой, обледеневшие иглы сосен стучали, как мои зубы, солнце слепило – яростное, негреющее…
Сизый пробился раньше диких и поддержал меня, отключив боль. Я снова был марионеткой в дружеских руках, но хотя бы мог двигаться, пусть и не быстро.
Пригоршня почти выбрался, когда дикие пришли в себя и ударили. Мы с Никитой слишком замерзли, чтобы сопротивляться, и продержались, даже при помощи манипуляторов, несколько секунд. Мая же сломали сразу: он выпрямился и зашагал к мучителям, послушно и неестественно.
…Догнать этого здоровенного урода и прикончить. А какого хрена он?! Ненавижу! Всегда ненавидел. И завидовал. Но скрывал. И он же меня ненавидит. Но скрывает. Было вместе удобно, теперь стану один. Одному достанется больше…
Сизый словно дал мне подзатыльник, и чужие мысли отодвинулись. Огромных усилий стоило не запаниковать: я на полном серьезе ХОТЕЛ убить Никиту. Ненавидел и завидовал, и мечтал расправиться. Черт, вот оно как бывает, когда тебе внушают что-нибудь: чужие и чуждые мысли принимаешь за свои. Никита обернулся, внимательно посмотрел на меня и остановился. Упер руки в боки. Подмигнул. Пальцы его нервно поигрывали на кобуре. Он тоже под контролем…
… что, козел, думаешь, убьешь меня? Снайпер-фигайпер, ВДВ, весь из себя крутой? Ты, может, и смелый, и сильный, зато я – умный. И я тебя разделаю, как тузик – грелку…
Боль в ногах. Я зашипел, завертелся на месте, не вполне понимая, что происходит, но сосредоточенный на судорогах больше, чем на мыслях. Пригоршня тоже дернулся, взгляд его стал осмысленным, и он успел крикнуть:
– Андрюха, это не я!
Глаза Никиты снова помутнели, спина распрямилась, и он застыл ковбоем из паршивого вестерна – не чувствуя, что ноги вмораживает в застывающую реку, что ветер лупит по морде, и не понимая: я – его друг и напарник…
… какой – напарник? Второй номер, возомнивший себя первым. Паршивца надо проучить. Слишком много на себя берет. Звезду поймал. А напарника найду нового, послушного…
Я был уже близко, меня интересовал способ, которым Пригоршню можно убить – максимально эффективно и безопасно для себя, любимого. Дуэль на пистолетах – безнадежная затея, он меня положит.
– Эй, Пригоршня! – крикнул я. – Как насчет оставить пукалку в покое и достать ножичек? Выйдем на траву, посмотрим, кто ловчее.
– Что, кирпич отложил? – обрадовался Пригоршня. – Думаешь, я на ножах тебя не убью, задохлика? Да я таких ботанов, как ты, пачками еще в школе колотил!
Есть чем похвастаться – в детстве бил слабых. Но сейчас-то он не на того напал!
Мы двинулись к берегу. Ноги приходилось выдирать, будто из топи, но, слишком занятые предвкушением драки, мы не обращали на это внимания. Иногда что-то пыталось помешать, но я отмахивался от сомнений, как и от всего окружающего мира: вот убью Пригоршню, тогда осмотрюсь, а сейчас – все равно, не отвлекайся.
Трава хрустела под ногами – внезапное похолодание сделало ее ломкой. Мы с Пригоршней остановились. Он снял куртку, оставшись в рубахе, я тоже скинул верхнюю одежду. Вообще достаточно майки, больше ничего не нужно. Солнце слепило, не давая разглядеть лицо моего бывшего друга, а ныне – смертельного врага.
Ничего. Я прищурился. Ничего… Я его обдурю. Его просто перехитрить, он слишком туп, чтобы со мной тягаться.
Пригоршня вытащил свой тесак. Мне в руку удобно лег «Пентагон». Настал момент истины, настал миг, которого я ждал долгие годы нашего так называемого сотрудничества!