Я стану Бабой Ягой
Шрифт:
– Нет! – Закричала Ягги. – Как вы можете, Ольга Константиновна, вы?
– Успокойся, Ягуша. – Бабушка погладила Ягги по голове. – Никто насильно тебя замуж не выдает. Мы выслушали Водяного и сказали, что это только твое решение и Марко, мы не можем вмешиваться, что это делает нам честь, и Марко, несомненно, очень достойный мужчина. Не надо на меня так смотреть. Но поставить тебя в известность надо?
– Да. – Согласилась Ягги.
– Да. – Повторила за ней бабушка. – И потом Марко тебе еще предложения не делал. Может, ты ему и не нравишься вовсе! – Хмыкнула бабушка.
– Да уж. – Тоже хмыкнула Ягги.
– Может это просто наши фантазии. – Вздохнула бабушка. – Но он совершенно точно в тебя влюблен. И тебе надо быть готовой, чтобы не устраивать истерику, когда он об этом заговорит.
–
– Но ты еще не можешь забыть Костю. И это нормально, Ягуша. – Ольга Константиновна немного грустно улыбнулась. – Но подумай еще вот о чем. Мы с твоей бабушкой не вечны. Да, да, дай договорить, и не возмущайся. – Ольга Константиновна остановила Ягги, которая начала активно возражать. – Это так. Да, мы живем долго, но не бесконечно. Ты – наше продолжение, ты – Баба Яга. И ты – последняя Баба Яга. Понимаешь? Ты последняя Баба Яга!
– Еще раз с нажимом сказала Ольга Константиновна. – Рано или поздно тебе придется задуматься об этом. Иначе, все, чему мы тебя учим, пропадет бесследно, если ты не сможешь передать это другой Бабе Яге. А она рождается только через поколение, ты ведь помнишь об этом? Это первое. И еще – Кощеи. Род прервался. Костя выбрал тебя для сохранения знаний. Ты не можешь так отмахнуться от этого. Ты должна передать это следующему Кощею.
– И где я его найду? – Ошеломленно уставилась на бабушек Ягги.
– Родишь. Выйдешь замуж и родишь. Желательно мальчика и девочку. Ты обязана, восстановить род Ягишн и род Кощеев. – Бабушка пожала плечами.
– Я что вам, инкубатор? Обязана я плодиться! – Закричала Ягги.
– Нет. Ты просто обязана быть счастливой, любить, быть любимой и растить детей. – Спокойно сказала Ольга Константиновна.
– Конечно. – Согласилась бабушка. – Но еще у тебя есть обязательства перед нами, всеми несуществующими, как ты раньше считала, сущностями. Ты, конечно прошла посвящение, но еще не получила всех знаний Бабы Яги. Понимаешь, быть Ягишной это не просто ходить по лесам, уметь варить зелья, превращаться в кого пожелаешь и общаться со сказочными персонажами. Баба Яга это ответственность. Мы и Кощеи – это основа нашего несуществующего мира. Кощеи – библиотекари и хранители знания. Они знают все, но использовать знания не могут. Но они еще и хранители мира в нашем обществе. Все ссоры, конфликты решают Кощеи. Кто этим будет заниматься сейчас? Это здесь, в Петербурге, можно все решить почти цивилизованно. Сказочный мир, это тебе не привычный людской, где споры прекращаются с помощью статьи закона или решением суда. Хотя не всегда. Волшебные сущности, не все добрые - злыдни, упыри, вурдолаки, ичетники, волколаки, бесы, всех не перечислишь. И ты, как Баба Яга, стоишь, как раз на границе людей и духов и мифических существ. Ты пользуешься всеми подвластными тебе силами. Ты держишь эти два мира в равновесии, не допускаешь проникновение одного в другой. Если не сдерживать нечисть, то неизвестно, что может начаться.
– Не пугай, меня, бабушка. Что, может случиться?
– Ну, ты ведь читала в детстве, сказки про вурдалаков, упырей и прочие замечательные сущности? Можешь представить, чем они занимаются? Вот, только на самом деле, все в десять раз хуже.
– Я хочу быть библиотекарем. Сидеть в своем директорском кабинете в библиотеке, и ни о чем, об этом не знать. – Ягги обхватила голову руками.
– Ты уже знаешь. – Сказала бабушка. – И о Косте ты тоже не хочешь знать?
– Бабушка! – Вскрикнула Ягги. – Это не честно!
– Понимаешь, Ягуша, тебе дана сила от рождения, и если не использовать эту силу по назначению, отказаться от нее, она в итоге обратиться против тебя. Так, что у тебя просто нет выбора. Ты должна быть Бабой Ягой, хочется тебе или нет.
– Понятно. Плодиться и размножаться тоже входит в мои обязательства?
– Нет, - вздохнула бабушка, - ты вольна отказаться от всего, прожить всю жизнь, работая в своей библиотеке, ну, если тебя еще не уволили за прогулы. – Язвительно улыбнулась бабушка. – А если серьезно, это просто медленная смерть. Вспомни, как ты жила? Приходила поздно вечером в свою темную квартиру, где из всех звуков были только твои громко тикающиеходики в кухне, и быстро ложилась спать, потому что кроме библиотеки в твоей жизни ни чего не было. Ты точно хочешь обратно?
– Нет. – Понуро согласилась Ягги. – Я просто не терплю насилия над собой.
– Я знаю. А еще я знаю, что ты боишься. Ты боишься предать Костю, тем, что тебе хорошо с Водяным, что он тебе уже нравится. Поэтому ты сердишься на него и на себя. Ну и нам достается.
– Да, Ягуша. – Согласилась Ольга Константиновна. – Бабушка права. Ты предашь Костю, если откажешься от своей силы, от того, что бы быть Бабой Ягой, и от его доверия, и не сможешь сохранить и передать его книгу и знания.
– Все-то вы знаете. – Успокоено вздохнула Ягги. – Да, думаю, именно так.
Все немного помолчали, допили остывший кофе.
– Ладно, если вы закончили меня воспитывать, может, расскажите, о чем еще кроме моей личной жизни вы беседовали?
– О зеркале, разумеется! – Улыбнулась бабушка. – Зеркало, как нам рассказал Дедушко Водяной,сейчас находится на чердаке. Его никто не тревожит, кроме голубей и крыс. Все забыли о нем.
– И все? Это все? Оно убило деву Брусницыных, и на этом успокоилось? – Расстроилась Ядвига, такой малостью информации.
– Нет. Когда погибла дочь Брусницына, зеркало, спровадили на чердак. – Сказала Ольга Константиновна. – Помнишь, я тебе рассказывала?
– Конечно! Разве забудешь такую историю! – Ягги пожала плечами.
– Но это еще не все. Там оно провисело до революции. После революции, завод Брусницыных, национализировали и он стал называться Кожевенным заводом имени Радищева. Зеркало нашли, но, не зная, его историю, и прельстившись его помпезным видом, повесили в директорский кабинет. – Начала неторопливо рассказывать бабушка. – Оно висело, ничем особенно не выделяясь, только директор стал сильно болеть и часто отсутствовать на своем месте. Вечером завод и кабинет запирали, до утра. Внутри завода оставался только сторож, которому вменялось в обязанности в течение ночи ходить по коридорам и охранять социалистическую собственность.
– Но, - протянула Ядвига, - что-то должно случиться!
– Да! – Согласилась Ольга Константиновна с торжественным видом, словно это была ее заслуга. – Этот сторож уволился, или уволили, история умалчивает. Наняли другого, а тот оказался очень любопытным, или очень ответственным. Не знаю. Он не только курсировал по коридорам, но и открывал кабинеты, проверяя вверенное имущество.
– Я так полагаю допроверялся?
– Ягги, перестань перебивать! – Возмутилась бабушка.
– Ты права, - Ольга Константиновна приподняла бровь и посмотрела на Ягги, - допроверялся. В одно не замечательное утро его нашли, точнее не нашли на работе. Директорский кабинет оказался открытым, перед зеркалом валялась фуражка сторожа, а самого его не было. Искали по всему заводу, но так и не нашли. Все было на месте, кроме сторожа. Кража и злой умысел, как первоначальная версия следствия не подтвердилась. В отчете написали, что сторож покинул вверенный объект без объективной причины, но люди шептались, что завод запирался снаружи, и выйти самостоятельно он не мог. Все двери и окна были целы. Он просто испарился и все! Пошушукались и забыли о стороже. Зеркало от греха подальше убрали из кабинета в буфет, где трудящиеся обедали. Но и тут, не обошлось без необъяснимых случайностей. Стала падать дисциплина, участились прогулы, и началось мелкое хулиганство. Но, дальше началось совсем неописуемое! Стали пропадать уборщицы, которые по вечерам мыли завод. В буфетной, перед зеркалом оставались ведра, тряпки и швабры, иногда туфли или косынки, а сами уборщицы пропадали. Таким образом, за три года пропало пять уборщиц. С точки зрения материализма объяснить это не смогли, но, не вдаваясь в мистические странности, как и в первый раз, сослали зеркало куда подальше – на чердак, где оно и было найдено по приказу Водяного.
– Ой, как интересно! – У Ягги загорелись глаза. – А после высылки на чердак, оно себя не проявляло?
– На сей счет - нет данных. Крысы и голуби не учитывались, поэтому данных о пропажи оных нет. – Закончила Ольга Константиновна свой рассказ.
– Значит, оно так и висит, там на чердаке? – Допытывалась Ягги.
– По последним данным, так и висит. – Подтвердила бабушка.
– Ну и славно, пусть висит. – Закончила обсуждение Ягги. – Значит, Алессандра про него ничего не знает.