Я стану твоей
Шрифт:
– В Фулгаме учится одновременно не более двадцати пяти девушек. Из этих двадцати пяти девушек только вы и внучка лорда Эдинбургского не имеете достаточно благородного происхождения. Однако… – продолжала она ледяным тоном, – поскольку здесь училась ваша мать, а также благодаря тому, что у вашего опекуна, мистера Рутланда, большие связи, мы решили принять вас. – Она прищурилась. – С испытательным сроком, конечно. Если вы будете прилежно учиться и примерно себя вести, все будет хорошо…
Взбешенная Арабелла вскочила со стула и воскликнула:
– Я не
Миссис Фортескью даже глазом не моргнула.
– Вряд ли у вас есть на это право, мисс Брэдфорд. С того момента, как Ройэл переступила порог этого кабинета, она целиком перешла под мое попечительство. Кстати, ставлю вас в известность, что на протяжении трех месяцев вам не разрешается навещать племянницу. Мы считаем, что наши ученицы лучше приспосабливаются к новым условиям, если не видятся с родственниками.
– Мне нет дела до ваших варварских правил! – проворчала Арабелла. – Это просто дикость – не разрешать девушке видеться с родными. Вы не можете мне этого запретить!
– Могу. И запрещаю.
Две женщины не отрываясь смотрели друг другу в глаза, пока Арабелла не отвела взгляда, понимая, что преимущество не на ее стороне.
– Прежде чем я уйду, – попросила она, – пообещайте мне хотя бы, что к Ройэл здесь будут относиться по-доброму!
– Одно могу вам сказать, – пожала плечами директриса, – у нас ваша племянница научится обращаться с иголкой и ниткой и выполнять очаровательные вышивки. Она будет изучать историю, математику и географию, а также латинский и французский языки. Если она несильна в чтении и правописании, здесь ее этому научат. Если у нее есть склонность к музыке, ей будут давать уроки вокала и она сможет выбрать музыкальный инструмент по душе. Ее научат танцам и хорошим манерам. После окончания Фулгама ее с радостью примут в любом доме и любом кругу. Несмотря на то, что она отстала от программы почти на год, ей придется догнать своих сверстниц.
– Значит, – неуверенно пробормотала Арабелла, – у меня нет другого выхода, как поручить ее вашим заботам. Перед отъездом из Англии могу я попрощаться с Ройэл?
– Нет, – отрезала миссис Фортескью. – Если хотите попрощаться, то сделайте это сейчас. Вы и так отняли у меня целое утро. Как вы понимаете, кроме вашей племянницы, у меня есть и другие воспитанницы.
Ройэл встала и обнялась с тетушкой.
– Я должна остаться, тетя Арабелла? – прошептала она.
Арабелла взглянула на директрису и печально вздохнула. Спорить не имело смысла.
– Боюсь, что да, моя милая, – кивнула она. – Ни о чем не беспокойся. Я буду в Лондоне еще неделю. Потом я вернусь в Париж, но не забуду о тебе. – Она снова взглянула на миссис Фортескью. – Надеюсь, вы не станете возражать против нашей переписки?
– Письма не запрещены. Мы не разрешаем лишь посещать воспитанниц.
На глазах у Ройэл показались слезы, но она быстро смахнула их ладонью.
– Не тревожься обо мне, тетя Арабелла, – храбро сказала она, бросив сердитый взгляд на директрису. – Все будет хорошо.
– А теперь вам лучше уйти, – сказала Арабелле миссис Фортескью. – Я прослежу за тем, чтобы вашу племянницу устроили как полагается. Можете не беспокоиться.
В последний раз обняв Ройэл, Арабелла нерешительно шагнула к двери и вышла из комнаты. Она чувствовала, что бросает дитя на произвол судьбы, но что тут можно было сделать?
Когда Арабелла садилась в экипаж, у нее перед глазами все еще стояло грустное лицо Ройэл. Она вздохнула и приказала кучеру ехать в гостиницу.
Миссис Фортескью критически оглядела Ройэл.
– У вас будет своя служанка, мисс Брэдфорд? – поинтересовалась она.
– Да, мадам. Тетушка наняла для меня девушку. Сегодня она приедет.
– Прекрасно. На этом разговор окончен. Можете отправляться устраиваться… Вам здесь будет нелегко, мисс Брэдфорд, – добавила директриса сочувственно. – Это время вы не будете вспоминать как самое лучшее в вашей жизни… Вы очень похожи на меня в девичестве…
С этими словами миссис Фортескью подошла к двери и позвала кого-то. На пороге тут же появилась полная, сурового вида дама, домоправительница миссис Герфорд. Директриса представила ей Ройэл, и та повела девушку за собой.
В коридоре новенькие башмачки Ройэл громко застучали по натертому до блеска полу. Девушка попробовала идти на цыпочках, однако домоправительница бросила на нее неодобрительный взгляд.
Они поднялись по лестнице, прошли по длинному сумрачному коридору и остановились перед какой-то дверью.
– Я скажу привратнику, чтобы он забрал чемоданы, а когда приедет ваша служанка, я пришлю ее к вам. Ужин в семь часов. Если вы опоздаете в столовую, то останетесь голодной, – строго предупредила миссис Герфорд, чуть не клюнув Ройэл крючковатым носом. – К ужину полагается переодеться…
Ройэл кивнула в знак того, что все поняла, а домоправительница, проворчав что-то, исчезла. Девушка растерянно взглянула на раскрытую перед ней дверь. Эта комната должна была стать ее домом.
Комната оказалась не слишком большой, но на удивление милой. Кровать была застелена белым льняным покрывалом. Занавески на окне были раздвинуты, и солнечные лучи освещали каждый уголок. Здесь располагались письменный стол, туалетный столик и стул. Вся мебель из полированного вишневого дерева. Мраморный камин делал комнату еще более уютной и теплой.
Ройэл подошла к окну, из которого открывался вид на длинную улицу. Улица была запружена экипажами и каретами. На противоположной стороне располагался парк, а за парком виднелись крыши богатых домов.
Перед девушкой лежал совершенно незнакомый мир, и она горестно вздохнула.
Неужели здесь ей предстоит провести целых четыре года?
Май 1775 года
Было уже за полночь, но в доме на плантации Сванхауз горел свет. В библиотеке собралось человек тридцать. Они обсуждали последние новости из Массачусетса.