Я стану твоим Ангелом
Шрифт:
Люцифер стукнул кулаком в разочаровании по песку и вздохнул.
– Девушкам нужно уступать.
– Не трогай ее! – взревел Влад, пытаясь подняться. – Я умру, если ты убьешь ее. Я не смогу вновь пережить ее смерть! – Слезы потекли по кровавому лицу. – Я люблю ее больше жизни …
Люцифер театрально выдохнул и захлопал в ладоши. А я погрузилась в воспоминания. Когда-то я задавалась вопросом, повторится ли та ситуация. И теперь вот, в роли Влада был Люцифер. Сам Влад стоял на коленях и умолял отпустить меня, как тогда человеческая девушка умоляла Повелителя не трогать ее любимого.
– Какие ж вы забавные, - выдохнул Люцифер и поднялся на ноги. – Ты слаб без нее, Влад Чернявский. В ней твоя сила. Так что, береги ее.
С этими словами он исчез, не оставив после себя и следа. Я облегченно вздохнула, почувствовав острую боль сразу во всем теле. Мгновение, и Влад аккуратно притянул меня к себе и сжал в сильных объятиях. Родной запах окутал с головой, я уткнулась носом в шею и заплакала. Как же мне не хватало его. Как я скучала …
– Любимая, - прошептал Влад, и от томного голоса по телу прошла сладкая дрожь. Короткие поцелуи стали покрывать щеки, нос, подбородок, губы. – Ангел мой.
Не ожидая приглашения, я прильнула в сладком поцелуе к родным губам. Истосковавшись по любимым объятиям, смаковала каждую секунду, каждое мгновение. Несмотря на боль, тело пронзили мурашки, оставлявшие приятное щекотание в спине и животе. Когда Влад отстранился, рот жадно глотал воздух, грудь тяжело вздымалась. От слез и счастья голова кружилась. Я посмотрела в глаза и утонула в прохладной зелени влажных лесов, искрящихся мириадами изумрудов.
– Ты стала моим ангелом. – Он уткнулся носом в щеку, и я улыбнулась.
– Падшим, - поправила я его, но он покачал головой.
– Моим любимым и единственным ангелом.
– Как мне не хватало тебя, Влад! – Я зарылась пальчиками в шелковые черные волосы, переливавшиеся синевой от яркого света луны, и облегченно выдохнула. Мой Влад! Мой любимый вампир!
– Я люблю тебя, Злата! И всегда любил только тебя!
Вновь наши губы сомкнулись в долгом и мучительно страстном поцелуе. Слезы безмерным потоком текли по щекам, падая на губы Влада. Он улыбался и старательно утирал их пальцами.
– Обещай, что больше никогда не оставишь меня, - попросила я, выдыхая в губы.
– Обещаю, девочка моя.
Огромные крылья цвета глубинной бездны окутали широкие плечи вампира, заслоняя и защищая от всех. Я стала его ангелом, как и обещала, хранителем. Мы вновь были вместе, созданные друг для друга. Много преград было на нашем пути, ям и страданий. Но, в конце концов, мы всё преодолели, чтобы быть вместе. Навсегда.
Нужно только верить. Верить и не сдаваться. Идти до конца, зная, даже если, тебя больше не любят и не ждут. Вопреки всем и всему. И тогда ты добьешься своего.
Я положила подбородок на крепкое плечо, уткнулась носом в ухо и томно выдохнула, прикусив мочку.
– Ты так вкусно пахнешь зеленым мандарином и жасмином …
ЭПИЛОГ
Несмотря на теплое утреннее солнышко от могильных плит веяло пронизывающим холодом. Дождливые тучи лениво тянулись по нежно-голубому небу, сгущаясь над городским кладбищем. Чтобы почувствовать жуткую утрату и мороз по коже, не нужен был туман, ползущий между могильных плит, или раскидистые дубы, в темной листве которых можно увидеть страшные тени, наводящие мурашки. Кладбище – это место скорби, где невольно становится жутко и больно. Земляные холмики видели больше слез, чем другие места во всех городах. Здесь прощаются с родными и любимыми людьми, зачастую хороня с ними свою частичку.
Я присела перед могилами, запустив пальцы в землю, и почувствовала, как слезинки одна за одной скатываются по щекам, падая на холмики. Колени больно вдавились в песчаные камушки, но я не обращала никакого внимания. Все мысли были обращены куда-то ввысь. В душе стало чуть-чуть легче от того, что пальцы перебирали сухие комья земли. Тяжелый вздох вырвался из груди, и я прикусила губу.
Из воспоминаний меня вывело покашливание Алекса. Он привез меня сюда. Влад вообще перестал отпускать меня одну, кого-нибудь, но он приставлял для охраны. Сегодня, например, это был лысый вампир.
Нервно переступив с ноги на ногу, явно ему было тут не по себе, он протянул букеты. Пышные головки нежно-розовых и белых пионов совсем не подходили для траурной церемонии, но это мои любимые цветы. Прохладные стебельки холодили ладони, придавая ощущение нереальности. Лепестки дрогнули от падающих на них слез, и я, поднеся их к губам, поцеловала и положила на холмики, зажав рот ладонью. Наверное, с этим я никогда не справлюсь. Это очень сложно. Губы, обсохшие от порывов ветерка, приоткрылись, и слезы полились сильнее. Я хотела было заговорить, но слова застряли в разрывающейся от чувств груди.
Крепкая рука аккуратно взяла под локоть и одним движением подняла меня на ноги. Карие глаза, теплые, как горячий шоколад, были полны сострадания, на что я лишь благодарно улыбнулась. Мне важно, что Алекс разделял мою утрату. Так становилось легче, будто часть груза я перекладывала на него, правда, хоть и на время. Но и этого хватало.
– Ты как? В порядке? – поинтересовался вампир заботливым голосом, засунув руки в карманы джинсов.
Сегодня он выглядел, как обыкновенный парнишка. Серая футболка обтягивала широкую спину, светлые джинсы, порванные на коленях, делали его моложе, придавая хулиганский вид. Алекс лучился энергией, и сейчас по выражению лица было понятно, что он не хотел здесь задерживаться надолго.
Оттряхнув кожаные черные штаны от земли, я поправила черную просвечивающуюся кофту с короткими рукавами и выдохнула, утерев слезы руками.
– Пионы не самые любимые цветы Виктории. – Я сделала пару глубоких вдохов и выдохов и, почувствовав новые подступившие слезы, направилась к машине.
– Знаю, - тихо буркнул Алекс, шагая по пятам.
Вдыхая свежий ветерок, пропитанный запахами озона перед дождем, через открытое окно, нервы начали успокаиваться, а напряжение спадать. Сердце не билось галопом, а глаза не болели от слез. Я расслабилась, подставив лицо ветру, удобно устроилась на сидении и зажмурилась. Всю дорогу Алекс молчал, и, видимо, эта возникшая тишина, пропитанная летней прохладой, поспособствовала моему короткому сну.