Я стану твоим врагом
Шрифт:
— Не догонишь! — весело крикнул Михаэль, несколькими размашистыми движениями отрываясь от неё.
— Не догоню, — удивлённо признала Марион, наблюдая за сыном. — Михо! Не заплывай далеко!
Синий баронет звонко рассмеялся, нырнул, уходя под воду, и скоро вынырнул — уже рядом с ней. Со смехом дёрнул за руку, пытаясь утащить за собой под воду. Плавал Михаэль, как рыба: и когда только научился? Марион ахнула, на миг уходя под воду, тотчас вырвалась, мотнув головой назад — длинные пряди описали дугу в воздухе, разбрызгивая воду сверкающим полукругом.
— Воды
Михаэль зарылся носом в воду, работая руками, как мельница лопастями — и значительно оторвался от неё, пытавшейся рассекать воду аккуратно, неслышно, раздвигая плотный поток под водной гладью.
Они вырвались из замка на единственное во владениях Синих баронов озеро — обширное, глубокое, поросшее вдоль берегов густым камышом и низким кустарником со свисавшими в воду кистями ветвей. Когда был жив Магнус, они выбирались сюда несколько раз — в перерывах между военными походами возвращаясь домой, к сыну — и Марион наблюдала за ними с берега, поминутно окликивая мужа, дабы не заводил ребёнка на глубину…
С того дня, когда Августа приехала в замок с указанием Северины разослать их по монастырям, прошло уже три недели. Шла четвёртая, и каждый день усиливал напряжение. Ликонт не ответил на письмо, и непривычная тишина оглушала. Ехидные ухмылки Августы, скользкие шутки Кензила и его зубоскалов, насмешливые взгляды приехавшей вместе с Нивелийской леди свиты — всё это Марион переносила с ледяным спокойствием, лишь наедине давая волю нараставшей в ней тревоге.
А вдруг он передумал? Ликонт всегда держал своё слово. Он был для неё кем угодно — убийцей её мужа, интриганом, валлийским варваром — но она никогда не сомневалась в том, что он был честен с ней. Странным образом она… доверяла ему? Так же, как доверяла Янушу и Наале. Удивительно — среди аверонцев у жены покойного командующего Магнуса не осталось друзей, в то время как с недавними врагами-валлийцами отношения сладывались куда как лучше…
— Ма-ам, — встревоженно позвал её Михаэль.
Сын уже доплыл до отмели, и теперь стоял по грудь в воде, напряжённо глядя на берег. Марион дошла до него, положила ладонь на плечо, оставаясь в воде по пояс.
— Подходите, ваши милости, — расплылся в ухмылке знакомый им воин — старший среди телохранителей Кензила. — А то мы умаялись за вещичками-то вашими приглядывать.
Марион предупреждающе сжала плечо Михо, призывая стоять на месте. Вместе с главарём их поджидали на берегу ещё четверо — выходит, Кензил остался в замке всего с одним телохранителем… Коней, на которых они сюда прибыли, воины стреножили, отправляя пастись, и по-хозяйски принялись встряхивать да осматривать оставленные ими на берегу вещи. Наручи и поножи Марион, равно как и кольчугу с мечом и щитом, они тотчас отволокли подальше в камыши, а штаны и рубашки принялись рассматривать с преувеличенным интересом, то и дело выдавая похабные шутки.
— Замерзнёте ведь, — продолжал уговаривать главный. — В мокрых-то рубашках… вона, уже к груди всё прилипло, холодно небось? Идите сюда, ваша милость, не бойтесь! И баронета с собой тащите, простудится ребёнок из-за вашей несговорчивости…
Михо ощутимо вздрогнул под её ладонью, но промолчал. Марион прислонила его спиной к себе, закрываясь от жадных взглядов скидывавших доспехи воинов — нательная рубашка, в которой она купалась, прилипла к телу, выразительно подчёркивая верхнюю часть туловища. Главарь поцокал языком, кивая двум своим воинам. Те тотчас направились в воду с явным намерением доставить их на берег силой.
— Плыви на тот берег, Михо, — быстрым шёпотом попросила Марион. — Я их задержу.
— Нет, — яростно помотал головой её повзрослевший сын. — Нет, я тебя не оставлю!
— Михо!
Они рванулись с места одновременно, но уйти не успели: догонявшие их мужчины оказались сильнее и быстрее, и не умаялись после долгого купания в озере. Михаэля схватили первым, вздёрнули вверх, вызывая болезненный крик — и тем самым задержали успевшую отплыть на глубину Марион, заставив обернуться. Догонявший её телохранитель церемониться не стал — схватил за волосы, зарыв лицом в воду, с ухмылкой наблюдая, как исчезают пузырьки на водной глади. И тотчас заорал, отпуская чёрные пряди и шарахаясь назад. Вода окрасилась красным, и спокойно сидевший на камне главарь даже подскочил, вглядываясь в спешившего на берег подчинённого.
— У-у-у, — выл тот, выскакивая из воды. Рука вцепилась в окровавленное бедро, лицо перекосилось от боли. — С-су-ука!
Первый телохранитель также выбрался на берег, швырнул брыкавшегося Михаэля под ноги двум приспешникам — и один из них тотчас ухватил юного баронета под локти, заломив обе руки назад.
— Не троньте его!
Марион вышла из воды последней, тряхнула волосами, сжимая в кулаке небольшой кинжал. Кожаный ремень, обхватывающий оголившееся бедро, доказал, что воительница не привыкла оставаться полностью безоружной — к несчастью для телохранителя.
— Не тронем, — осклабился главарь, подходя ближе. — Мы не любители юных мальчиков. А вот мамаша у него ещё очень даже ничего…
Тускло сверкнуло лезвие: раненый телохранитель приставил нож к горлу Михаэля, чуть надавил, вырывая сдавленный вскрик у баронета. На белой коже проступили первые капли крови.
— Не смей! — Марион метнулась к сыну, и её тут же перехватил главарь, дёрнул за локти, прижимая её спиной к себе.
— Брось кинжал! Ну, быстро! Или Люк перережет твоему выродку шею!
— Не посмеете, вы не посмеете… — кинжал она всё же бросила, посмотрев в злые глаза раненого ею Люка.
— Ещё как посмеем, твоя милость, — шепнул главарь ей в ухо. — Чик — и в воду! Ай, какая неприятность — Синий баронет утонул в своём же озере… Ну же, будь сговорчивее, — рука главаря принялась бесстыже мять облепленную мокрой тканью грудь, сопение над ухом стало громче и чаще, — будь нежнее с нами! Наиграемся да отпустим… а ежели взбрыкнёшь — Люк мигом свернёт щенку шею…
— Мама! — в ужасе крикнул Михо, тщетно дёрнувшись в руках воина. Люк, стоявший рядом, лишь плотнее лезвие к горлу прижал. — Мама! Нет, нет! Не трогайте её! Сволочи, грязные псы! Не трогайте её, не трогайте маму!
— А ну заткнулся! — Люк коротко размахнулся, двинул рукоятью ножа ему по лицу.
Михаэль хлюпнул пошедшей носом кровью, вскинул округлившиеся, полные страха глаза на мать.
— Закрой глаза, Михо! — успела крикнуть Марион. — Не смотри! Михо, сейчас!