Я стану твоим врагом
Шрифт:
Рука, перебравшаяся уже на её плечо, внезапно замерла. Нестор отдёрнул пальцы, помедлил, затем решительно поднялся на ноги. Марион поднялась следом, удивлённо разглядывая бледного, как смертник, герцога.
— Прости, — заговорил Нестор, — я действительно забыл, зачем шёл. Я… совсем не приготовил тебе свадебного подарка… не успел…
— Ты не обязан, — попыталась вставить Марион, но Ликонт тряхнул головой, потянув за край нательной цепочки. Показавшийся на ней драгоценный камень блеснул на солнце, отбрасывая яркие блики на каменной стене, и Нестор одной рукой сорвал цепочку с шеи.
— Вот, — смято выговорил
Марион смотрела на незнакомого, изменившегося в родных стенах наследника рода Ликонтов, слушала сумбурные изъяснения, веря каждому сказанному слову: Нестор никогда не лгал ей. Внезапно вспомнились его слова — такие безумные для неё в тот момент — сказанные им в заключении городской тюрьмы Галагата.
«Я стану самым страшным твоим врагом — чтобы ты не могла меня забыть. Чтобы с твоих губ время от времени слетало, срывалось моё имя…».
— Я никогда не забуду тебя, Нестор.
Его губы дрогнули, но герцог ничего не сказал. Он смотрел на неё в упор, выжидающе… и с надеждой. Молчание затянулось; рука командующего, протягивавшая ей перстень, дрогнула.
— Прошу тебя, — сказал он наконец.
Марион сумела оценить его искренность. Протягивая руку за кольцом, она старалась не смотреть ни в синие, пронзительные глаза, ни на разгоравшееся лихорадочным румянцем лицо. Осторожно отсоединила от цепочки, рассматривая прозрачный, чистый, как слеза, с переливавшимися глубоко внутри разноцветными бликами камень.
— Горный хризанит, — хрипловато проговорил Нестор, разглядывая персень вместе с ней. — Самый редкий и самый ценный камень горных шахт Валлии. Его владелец никогда не умрёт, и никто не сможет причинить ему вреда. Так говорит наша легенда…
Он осторожно взял перстень из её рук, перехватил её правую руку, одевая кольцо на палец. Марион отняла руку, вытянула, невольно любуясь блеснувшим на солнце камнем. Вновь повернулась к Ликонту: Нестор рассматривал её с непонятным выражением на лице, и отстранённой улыбкой на губах.
— Спасибо.
— Мама была бы рада, — отозвался командующий. — Она всегда говорила мне… впрочем, неважно, — тут же оборвал себя Нестор. — Жаль, что она не дожила до этого дня.
— Она умерла рано?
— Мне было четырнадцать, — задумчиво кивнул герцог. — Наале — четыре. Их с отцом убили у ворот замка, почти на пороге…
Нестор умолк, и Марион вдруг поняла.
— Ты был там. Ты всё видел!
— Да, — неохотно признал командующий. — Я всё видел. И ничего не сделал, чтобы защитить их.
— Тебе было только четырнадцать…
— Уже четырнадцать, — поправил Нестор, опираясь о каменные зубцы крепостной стены. — Достаточно, чтобы ещё тогда сделать выводы.
Марион вопросительно посмотрела на него, и командующий заговорил — вначале с трудом, точно заставляя себя ронять слово за словом, затем всё решительней, успокаиваясь по мере рассказа.
—
Марион отвела взгляд. Скорее, подозрительному, не привыкшему верить людям Ликонту не хватало простого доверия…
— Мой прапрадед был человеком беспокойным, — продолжал Ликонт. — Это он объединил большую часть северного предела Валлии, он покорил дикие народы, подчинив короне, он же принялся за постройку городов далеко на севере, крепостей, храмов и часовень. Деятельный был человек — но не сумел вовремя остановиться. С королевской династией нас, Ликонтов, всегда связывало дальнее родство, и прапрадед частенько гостил в Галагате. Не знаю, что там окончательно рассорило его с королём, но результатом послужил военный переворот, который мой горячий дед устроил ради свержения его величества. И у него это получилось. Династия Ликонтов правила меньше года, но за это время у моего деда родился наследник от королевы — наследник короны, претендент на престол. Младенца тотчас спрятали у себя родственники, далеко на севере, а прапрадеда вскоре убили. С тех пор каждый восходивший на трон монарх стремился сократить род Ликонтов. Моя семья практически не покидала северного предела Валлии, уходя всё дальше на север, и тем самым расширяя подчинённую королевству территорию. Прадед благополучно вырос в горном поместье своих родственников, женился, завёл семью, и так же благополучно скончался, не пытаясь повторить подвиг своего отца. Так же поступил и мой дед. А вот моему отцу, герцогу Арию Ликонту, вдруг загорелось…
Нестор тяжело вздохнул, устало растирая глаза.
— До сих пор не понимаю, чего ему не сиделось дома. Все мои предки жили тихо и мирно, опасаясь народных волнений, конфликтов и кровопролитий — ведь после правящей королевской династии любой наследник Ликонтов мужского пола имел право претендовать на престол. Вот отец и решил… играть по-крупному.
Нестор помолчал, разглядывая знакомые пейзажи своей родины.
— Но король Харитон успел нанести удар первым. Верные отцу рыцари даже не оборонялись, не задержали отряд королевских воинов, прибывших в замок: никто попросту не ожидал нападения… А потом всё было кончено.
Марион ошеломлённо глянула в сторону застывшего, погрузившегося в воспоминания главнокомандующего.
— Почему же тебя, последнего из Ликонтов, оставили в живых?
— Не знаю, — покачал головой Нестор. — Капитан, командовавший отрядом, сказал, что велено оставить меня в живых… на счастье. Я так и не добился от Харитона, почему он не тронул нас с Наалой. Возможно, не хотел становиться детоубийцей, а может, преследовал иную цель… даже когда у меня получилось втереться к нему в доверие, я так и не смог узнать правду.
Нестор наконец посмотрел на неё, устало улыбнулся.
— Военный переворот, который устроил мой прапрадед, выставили как мятеж — хотя инаугурация прошла по всем канонам — и всю историю постарались забыть, хотя и не смогли полностью вычеркнуть из архивов. Наверное, я должен был рассказать тебе раньше…
— Должен, — нашла в себе силы ответить Марион. — Тогда бы я подумала ещё раз, прежде чем принять твоё щедрое предложение. Быть пусть и фиктивной супругой опального герцога, претендента на престол… это сулит опасность, несоизмеримую с выгодой от подобного брака.