Я стираю свою тень. Книга 5
Шрифт:
– Запросто. Я могу пойти первым, – ответил я с вызовом.
– Ладно, верю, но первым я вас не пущу, будете предпоследним. Я подстрахую вас сзади, таковы правила.
– Хорошо, согласен.
– Замечательно. Давайте наберёмся сил, отдышимся, сделаем фотографии. Смотрите, какие великолепные пейзажи открываются перед нами. Сколько действующих вулканов в одном месте. Они входят в так называемое Тихоокеанское огненное кольцо, пугающее людей регулярными извержениями и землетрясениями. Стоит признать, что когда-нибудь и этот красавец извергнется.
– Даже сейчас? – спросил кто-то из группы.
– Да, даже сейчас.
– А зачем вы повели нас сюда? – испуганно спросил тот же человек.
– А разве адреналин не щекочет вам нервы, не делает восхождение более интересным и запоминающимся? – спросила гид.
Я посмотрел на задремавшего Никаса, которому до вероятного извержения не было никакого дела. Он повесил голову и распустил слюни, убаюканный монотонным движением.
– А если мы погибнем? – не унимался трусливый турист.
– Так, я всё поняла. Вы останетесь здесь, а мы вернём вам деньги за часть маршрута, – произнесла гид серьёзным тоном. – Не принимаю никаких возражений. Нам паникёр на самом краю вулкана не нужен.
– Я читал, что вулканы – это врата в ад. Вот сами туда и направляйтесь, а мне в другую сторону. – Турист сложил руки на груди и отвернулся от всей группы.
– Столько топать в гору и испугаться за сто метров от цели, – усмехнулась Айрис, глядя на странного человека.
– Самодур или адвокат, – предположил я причину его странного поведения.
– Почему адвокат? – не поняла Айрис.
– У адвокатов, если вероятность события составляет десять в минус двадцать первой степени, оно всё равно является возможным. Они не понимают значения чисел.
– Мне показалось, что он просто боится загреметь в ад раньше срока.
– Тогда точно адвокат. Если на нём полно грехов, то вулкан может проснуться прямо сейчас. – Я поводил носом по ветру. – Вот, уже и серой запахло.
– Друзья, становитесь друг за другом, хватайтесь за верёвку и поднимайтесь за инструктором. Повторяйте за ним все движения. Ставьте ногу туда, куда ставит он, не раскачивайтесь, не паникуйте, если поскользнётесь. Думайте о тех, кто идёт позади вас, – проинструктировала гид нашу компанию и отошла в сторону.
Народ выстроился в колонну. Первым начал восхождение инструктор, розовощёкий крепыш, отдалённо похожий на Апанасия. Он ловко полез вверх, перехватываясь и ставя ноги точными движениями. Туристы, один за другим, последовали за ним. Со стороны дорога не казалась такой уж сложной, но горы умели обманывать. Айрис встала передо мной. Обернулась на меня и спросила:
– Давай я Никаса себе пересажу?
У неё сил, благодаря модификациям в обеих руках, было побольше моих, но люди этого не знали, и со стороны могло показаться, что я слабак и маменькин сынок, боящийся трудностей.
– Справлюсь, – вполголоса произнёс я. – Иди.
Гид услышала наш разговор.
– Супруга у вас что, спортсменка? – спросила она.
– Как
– Это как раз то, что нужно для альпинизма, – согласилась гид.
Подъём не отнял у меня силы. Я одолел его шутя. Несмотря на то что пейзаж на вершине был совершенно безжизненным, он всё равно выглядел красиво. Не в последнюю очередь благодаря бьющим сквозь трещины струям пара. Из-за них у меня было ощущение, что мы перенеслись в раннюю эпоху зарождения Земли, ещё до появления на ней жизни.
Мы поднялись на самый гребень, с которого открывался вид на круглую чашу жерла вулкана. Я ожидал увидеть глубоко внизу что-то вроде потухшей лавы или кислотного озера, из которого, бурля, выбиваются струи вулканических газов. Но всё оказалось совсем не таким. Перед нами, почти на одном уровне с краем гребня, чернела покатая «шишка» остывающей лавовой пробки. На внутренней стороне гребня желтели пятна серы и поднимался вверх пар, несущий сильный запах сероводорода.
– Во время последнего извержения лава поднялась до краёв и частично стекла вниз, на этом активность вулкана закончилась. Пробка до сих пор горячая, несмотря на то что прошло три десятка лет после извержения. Снизу она подогревается подпирающим плюмом.
– А это не опасно? – спросил мой отец.
– Что именно? – не поняла гид.
– Ну, я представил чайник, у которого заткнуты все дыры, а он продолжает подогреваться.
– Вы правы, пробка может стать причиной того, что извержение случится взрывообразно, но если порода в размягчённом состоянии, то взрыв будет слабее.
– Ага, понятно, такая же разница, как выстрелить из ружья пулей, сделанной из дерьма или из свинца, – привёл свою аналогию отец. – Эффект будет совершенно разным.
Мы с Айрис переглянулись. Мой отец всегда находил какие-то нелепые примеры.
– Вы правы, Николай, – согласилась гид. – Надо будет позаимствовать ваши примеры для себя. Вы не против?
– Нет, конечно, – расцвёл отец. – Пользуйтесь. Можете скидку в баре сделать, а то у вас такие камчатские цены, что праздник поперёк горла становится.
– Обещаю дать вам свою скидочную карту на всё время, – пообещала она. – Итак, друзья, прекрасное время сделать фотографии. Смотрите, какая огромная тень от нашего вулкана, какие облака внизу, какие величественные вершины рядом. Делайте видео и фотографии на память.
Айрис сняла нас с Никасом на фоне лавовой пробки, потом с обратной стороны, будто мы стоим на краю неба. Затем я пощёлкал её, потом родителей. Они выглядели счастливыми и старались узнать всё, что представляло хотя бы малейший интерес. Отец уже насовал в карманы ноздрястых вулканических камней.
– Это туф, – пояснила гид.
– Я спилю его ровненько и отдам супруге пятки тереть, – объяснил он причину своей мании к вулканическому камню.
– Николай, а тебе язык тереть, чтобы мозоли не было, – упрекнула его мать.