Я – Стрела. Трилогия
Шрифт:
Это не Райден соединялся со мной. А дикие волны силы накатывали, сбрасывая в пропасть еще и еще раз охватывающего удовольствия. Сильные мужские ладони подхватили и сжали мои ноги под коленями, его бедра врезались и врезались в мое дрожащее белеющее в полутьме тело в безумном, неудержимом, почти пугающем ритме. Вокруг бился и ревел Хаос, сгущаясь, пожирая жалкие остатки света.
Стоны. Я падаю в бездну, не ощущая дна. Безумно хорошо и бесконечно страшно. Порочное, сладострастное блаженство. Непрекращающееся.
Много, слишком много энергии. Камачо сбрасывает ее, но она не уходит, клубится, укутывает нас кромешным мраком.
Холодный и твердый он двигается, словно в меня вбивается ледяная… Скала. Я сгораю, а он… нет. Нет?!
Мы одержимы друг другом, но именно в это мгновение, нанизанная трепещущей бабочкой на великолепные оргазмы, я вспоминаю отрезвляющие слова Сантаны: «Прежде всего вы — Стражи, а только потом влюбленные мальчики и девочки».
Прежде всего — Стражи. Раньше я в любви взлетала, теперь — падаю. Где мои крылья, которыми всегда был Райден, с первого нашего поцелуя?
Я кусаю губы, отталкиваю голову нобиля, склоненную к моей груди. Его губы, терзающие вершинки, не дают собраться с мыслями. И кричу, до саднения в горле, исхожу криком, запуская вялый, иссохшийся пси-контур.
Нобиля выгибает в агонии боли, как меня при первом касании. Он изумленно ругается сквозь зубы, его трясет. Я бросаю и бросаю себя на него, прижимая пятками твердые гладкие бедра. Беру своего мужчину и гоню по ноющим венам слабый, неуверенный свет. Теперь на Райдене двигаюсь я.
Мой. Мой. Откройся. Ну давай же… Пожалуйста.
Когда на рельефном, подрагивающем под моими пальцами плече загорается первая, еще такая бледная руна, я впиваюсь поцелуем в закушенные мужские губы. Любимый. Мы — Стражи, пусть и в Хаосе.
И вокруг светлеет.
Вдохи. Стоны. Выдохи. Мы падаем на кровать, обессиленные и так и не расцепившие объятий. Теневые жгуты истончаются и растворяются, отпуская меня на свободу. Зато два контура сияют ровно и четко.
Некоторое время спустя они обязательно погаснут, перестанут быть заметны, но мы оба будем чувствовать их внутри, замкнутыми и полными.
— Удивительное чувство стабильности. Хаос перестал вливаться, — говорит мне Райден. Он притягивает меня к себе и пресекает любые попытки прикрыться. Его ладони продолжают жадно меня оглаживать, замирая на чувствительных местах, чтобы ощутить дрожание кожи. — Завтра мы преподнесём даже больший сюрприз, чем я ожидал.
— А почему я? — спрашиваю лениво. Двигаться не хочется совершенно, и я бросаю вялые попытки укрыться краем постельного белья. — Почему ты выбрал бойцом меня? Собаку легко победить, и ты знаешь секрет ее слабого места?
— У Тайса нет слабого места, — сообщает Райден, зарываясь носом в мои волосы. Я глажу его по спине и обнаруживаю, что доспех никуда
Необычная штука, явно местное приобретение. Зато браслетов на руках нет. Сколько же мне нового предстоит еще узнать о своем женихе, даже представить боюсь. Вот так оставляй парня без пригляда на сутки, мигом умотает в Хаос по делам и обзаведется парой сомнительных приключений.
В размягченном от любви мозге наконец начинают формироваться насущные вопросы.
— А как же ты планировал его победить с моим участием?
— Без твоего участия точно не победить. Вне Арены ты бы точно досталась Акосте по праву первого, а так у нас отличный шанс. Он собственник, скорее всего, не захочет причинить тебе вред, понадеется, даже проиграв, выкупить тебя.
— А как он объяснит план действий своей собаке? В горячке схватки этот монстр просто забудет о любых командах и ринется меня загрызать. Но ты прав, с собакой, даже с такой страшной, я вполне могу справиться. Как это лучше сделать?
Пес не кажется мне слишком сильным и уж точно менее пугающ, нежели Гончая. Поэтому я не очень верю в отсутствие «слабых мест». Собака и собака, они все подчиняются более сильному, не любят, когда их отрывают от земли, стараются прикрыть нос и мягкое подбрюшье.
— Есть идеи как справиться с Тайсоном? И на что хочет выкупить меня Акоста?
— Воу-воу, сколько вопросов.
Мужской смех приятно щекочет висок. Я отодвигаюсь, чтобы взглянуть на любимого в свете гаснущего пси-контура и… любуюсь. Стрелами темных бровей, ироничным изгибом губ… Мне кажется или на лице нобиля немного сгладились шрамы?
— Может быть ты забыл, сэр Камачо, но я предпочитаю получить всю возможную информацию. Не люблю неприятных сюрпризов.
Надо мной нависает рельефное атлетическое тело, пряди волос знакомо падают вниз, а некоторые другие признаки сообщают, что скоро нам опять будет не до разговоров.
— Не я знаю слабых мест Акосты, а он — моих. Из-за открытых энергетических каналов я за год стал существенно сильнее многих местных и тщательно это скрываю, чтобы не привлечь внимание Дисса. Вот там царит настоящий Хаос, Стелла, здесь у нас провинциальная тишь и благодать по сравнению с центральными Осколками.
— А что насчет Тайса? Насколько он подчинен своему хозяину?
— Ты немного неправильно видишь ситуацию, — он нежно ведет губами от подбородка до груди. — Маленькая моя, неустрашимая Стрела… Тайс — не собака Акосты. Тайс — это и есть Акоста. К тому же мы не знаем поединщика от Лорда Пейрена. Но вместе мы справимся. Арена начнется во время обеденного пира, а обед в наших краях проходит почти на ужин. Так что у нас еще будет полдня на разработку стратегии, тем более, кое-какие планы у меня уже есть.