Я - судья. Кредит доверчивости
Шрифт:
Второе падение с небес на землю было более жестким.
Натка по случаю своего дня рождения пригласила подружек. Зажарила курицу, купила вина, сделала свой фирменный салат «Мимоза», накрыла стол на террасе.
Подружки, увидев пентхаус, дар речи потеряли.
— Блин, Натка-а… — только и твердила Алина, с открытым ртом обходя спальню, гостиную и поднимаясь по лестнице на второй этаж. — Ну, блин…
Вика непривычно долго молчала, и это был признак сильнейшего потрясения.
Конечно, Натка не стала им говорить, что
— Да это так… Мы в следующем году загородный дом начнем строить.
— С привидениями! — вмешался Сенька.
— Иди поиграй в конструктор, — отправила его в гостиную Ната.
Сенька покорно ушел, а она расположилась с подругами на террасе.
— Да, Натка, повезло тебе, — вымолвила наконец Вика. — Покажешь, где такие прынцы водятся?
— Они не водятся, они судьбой даются, — произнесла Натка вслух удивительно тонкую мысль, которой сама от себя не ожидала. Она разложила по тарелкам салат, разлила по бокалам вино…
Внизу шумел, дышал, двигался и пульсировал огромный город, и Натка на тридцатом этаже чувствовала себя не просто счастливой, а избранной — той, кому счастья отсыпали неожиданно щедро, сразу и сполна, словно возместив все прежние любовные неудачи.
На третьем бокале вина пришел Влад. Он колючим взглядом окинул накрытый стол, Натку, ее подруг и спросил:
— Это что?
— Владюш, у меня день рождения, ты, наверное, забыл…
— Я ничего не забыл. Это — что, я спрашиваю! — Он двумя пальцами брезгливо взял со стола бутылку и вылил ее содержимое на пол. Ната поняла, что лучше молчать. Алина и Вика ретировались.
— Все нормально, — шепнула ей на прощание Алина. — Богатые все такие.
Влад сел за стол, поднял за ногу курицу, тоже двумя пальцами и тоже — брезгливо, покрутил на весу.
— День рождения… — протянул он. — Я работаю как слон, света белого не вижу, каждую копейку потом и кровью зарабатываю на наш дом, прихожу домой, а тут — здрасте! Какие-то пошлые девки пьянствуют!
— Владюш… Это не пошлые девки, это мои подруги!
— Я хочу дома отдыхать! — Он схватил салатницу и швырнул остатки «Мимозы» в угол.
Натка вздрогнула и вжалась в стену. Салатница просвистела в сантиметре от нее. Умение уворачиваться от летящей посуды ей досталось в наследство от Лешика.
— Отдыхать, а не развлекать твоих подружек! — закричал Влад.
«Все нормально, — вспомнила Натка слова Алины, — богатые все такие…»
— Ладно, я пошел спать, а ты делай выводы. Нужно уважать и беречь друг друга, — Влад пружинисто спустился по лестнице, а она пошла за тряпкой, чтобы убрать «Мимозу».
Все нормально, успокаивала она себя, еле сдерживая слезы и оттирая пол. Чтобы зарабатывать такие деньги, как Влад, нужно быть особенным человеком — да, жестким, да, циничным, да, невнимательным, но если хочешь жить на тридцатом этаже и иметь собственный загородный дом, надо терпеть. И уметь приспосабливаться.
Натка понимала, что логика в ее рассуждениях сильно хромает, но никакого другого оправдания своей новой любви не находила.
Она опять спала с Сенькой в гостиной. На этот раз сын, заметив ее слезы «в подушку», промолчал. Только вздохнул тяжело.
А к третьему разу Натка оказалась готова. Сенька в порядке своего очередного эксперимента наделал бомбочек с красным перцем и разложил по квартире в потайных местах — под ковром, на креслах, под ободом сиденья на унитазе, на кровати, на стульях…
Бомбочки были бумажные, плоские, маленькие, и заметить их оказалось трудно. При нажиме перец вырывался наружу со всеми вытекающими последствиями.
Чихая и обливаясь слезами, Натка поймала Сеньку, который тоже чихал и рыдал, схватила его за ухо, но надрать не смогла — ни сил не хватило, ни желания.
— Сейчас Владик придет, он нас выгонит, — выдохнула она.
— Пусть, — сказал Сенька.
— Это тебе пусть, а я люблю его.
— Я-то тут при чем? — резонно заметил Сенька и так чихнул, что салфетки веером вылетели из подставки и запорхали по кухне.
— Да при том, что тебе нужен отец! — закричала Ната.
— Никто мне не нужен. У меня тетя Лена есть. И ты!
Натка бросилась искать бомбы, поднимая ковер и обшаривая кресла.
— Помогай! — приказала она сыну. — Чтоб ни одной не осталось!
Сенька кинулся помогать. Они обезвредили штук пять бомбочек.
— Все? — спросила Ната.
— Нет.
— Где остальные?
— Я забыл…
В этот момент ключ в замке повернулся, и вошел Влад. Увидев зареванных и чихающих Нату и Сеньку, он замер.
— Что здесь происходит? — сухо поинтересовался Влад и… начал чихать.
— Владюш… — Ната вытерла слезы. — Прости, ради бога. Сенька… играл в сапера и… Я его сейчас… Апчхи!
Она схватила Сеньку за ухо и почти подвесила.
Сын чихал и мужественно молчал.
— Ори! — шепнула ему на ухо Ната.
Сенька пронзительно закричал. Влад выскочил из квартиры. На лестнице послышались его быстро удаляющиеся шаги. Сенька замолчал, Натка отпустила его ухо…
— Мам, не переживай, он вернется.
— Сюда? — Натка громко чихнула.
— А куда? Это ж его дом!
Сенька был прав, но Ната заплакала — навзрыд и по-настоящему, а не от перца.
— Тут же еще неделю жить будет нельзя, — простонала она.
— Слушай, у него пылесос есть?
— Не знаю. А зачем?
— Если воздух пропылесосить, можно будет дышать. Наверное.
Пылесос Ната нашла на антресолях в прихожей. Два часа они с Сенькой пылесосили, делали влажную уборку, искали и обезвреживали оставшиеся бомбы.