Я так больше не хочу

Джулай Галина

— Да, что с тобой не так? — шипит она. А губы вытирает тыльной стороной ладони, будто ей противно. — Ты говорил, что не берешь силой. А я не хочу! Слышишь? Хватит, ты заигрался.

— А кто тебе сказал, что я играю? — со злостью спрашиваю я.

— А разве нет? Костя, ты же сам понимаешь, между нами ничего не может быть… Я старше тебя на десять лет.

— И что? Поэтому я неспособен на чувства, а только на желание трахнуть тебя? — она отводит глаза, молчит. — Отлично… — поднимаю руки вверх, и делаю шаг назад. — Отлично…

Я не знаю, что ей ещё сказать. Признаться в любви? Ей это не нужно… Не поверит… Даже слушать не станет. Не сейчас. Да и я навряд

ли способен сейчас говорить спокойно, без обвинений. Я злюсь на нее, я злюсь на Захара, я злюсь на мать. Сегодняшний день словно решил проверить меня на прочность. Внутри все кипит праведным гневом, клокочет ревность, и единственное, что хочется делать — это орать, и крушить, но, кажется, физических сил уже и на это нет. От боли, от бессилия, от обиды… Единственное, что заставляет меня держаться, и не переходить грань, это правило, никогда не принимать решений в таком состоянии. Оно спасало меня не раз. Вот и теперь я, сжав зубы, принимаю решение уйти. А ещё, надо поговорить с Захаром, выяснить, может я зря накручиваю себя? Поворачиваюсь к ней спиной и почти на выходе из кухни слышу:

— Нет. Ты… Нет… Это… Нет, это не можешь быть ты… — и тут я понимаю, что она наконец-то меня узнала.

— А я все думал, когда же ты меня вспомнишь, узнаешь? — с ухмылкой оборачиваюсь к ней.

Она все ещё не верит, её глаза широко открыты, а рот прикрыт ладошкой. Растеряна, потеряна… Но я все равно ухожу. Оставляю ее одну. Ей надо признать и осознать этот факт. А мне остыть.

28

АРИНА

И чего застыла, спрашивается? Словно мужчин полуголых не видела. Мысленно ругаю себя, и стараюсь не смотреть на парня, что в одних домашних штанах стоит напротив. А судя по тому, как низко на бедрах сидят эти самые штаны, белья под ними точно нет. И вот я, взрослая тетка, как пионерка боюсь смотреть на Костю. И стерву включить опять не получается.

Захар перебрасывается с Костей словами, я не вникаю, мне неуютно под пристальным взглядом. И вроде умом понимаю, вот он идеальный случай расставить все точки над и, отвадить его раз и навсегда. Но почему-то вся бравада и решимость неизбежно истончаются, и я скорее готова его умолять не смотреть на меня так, чем своими руками все прекратить. Дура.

Из размышлений выводит Захар, он слегка сжимает мое плечо, а затем уходит в глубь дома. Провожаю его взглядом, кажется, я что-то пропустила.

— Прошу.

Костя делает шаг в сторону и жестом приглашает пройти. Бросаю на него быстрый взгляд, и иду. Попадаю на кухню, хочется идти дальше, уйти совсем, не готова я к разговору с Костей, а его не избежать. Упираюсь в подоконник. Все, дальше идти некуда. В отражении окна вижу Костю. Тайком подсматриваю. Тело у него красивое, его хочется касаться, проверить так ли упруги мышцы, как кажутся, так ли приятна кожа на ощупь. У него на груди нет волос, совсем, мне нравится, а на плече видна какая-то татуировка. Рисунок занимает всю руку до локтя, но разобрать его в отражении не получается. Это безумие. Это надо остановить. Костя задаёт вопросы, отвечаю, контролирую каждый произнесенный звук, хочу звучать уверенно, а главное равнодушно. Он подходит близко, слишком близко. Прошу отойти, прикрываю глаза, боюсь столкнуться с его взглядом в отражении стекла, но он не двигается с места.

— Долго ты от меня будешь бегать? — спрашивает, пока тихо, но я то слышу, как он дышит, как вздымается за мной его грудь.

— Я не бегаю, — разворачиваюсь, не в силах стоять так близко, мой маневр сработал, ему пришлось отступить, сделать шаг назад.

Он предъявляет мне претензии, а

я как дура, хочу оправдаться, хочу сказать, что с Захаром я работаю давно, и мы обедаем и ужинаем с ним почти каждый день, и нет ничего странного, что я заехала к нему. Глупо? Да. Но я всё равно начинаю говорить. Правда, сказать успеваю не много. Костя прерывает меня, выплевывая обвинения. Нелепо, обидно…

Ладошку нещадно запекло, это я заехала ему по лицу. Правда, эффект оказался не тот, на который я рассчитывала. Костя, конечно же, замолчал, но лишь потому, что стал меня целовать. Обхватил руками мое лицо и как дикий шторм обрушился на меня своим поцелуем. Я сцепила зубы, не позволяя ему углубить поцелуй, на задворках разума пульсировала мысль, что в любой момент сюда может зайти Захар. Я пыталась отцепить Костины руки, но он не замечал моих попыток, а лишь более настойчиво продолжал целовать. Меняю тактику, скольжу руками по его плечам, спускаюсь к груди, слышу, как бешено стучит его сердце, под моими пальцами. Кожа горячая гладкая, успокаивающим жестом поглаживаю его, и он словно расслабляется, под этими невинными прикосновениями, а я, пользуясь моментом, отталкиваю его. Ещё и сыплю обвинениями.

— Да, что с тобой не так? — стараюсь не кричать, хотя очень хочется. Показательно стираю с губ следы его поцелуя. Он следит за движением моей руки и сжимает губы в тонкую линию. — Ты говорил, что не берешь силой. А я не хочу! Слышишь? Хватит, ты заигрался.

— А кто тебе сказал, что я играю? — со злостью спрашивает он меня, а глаза метают молнии.

— А разве нет? — я хочу убедить Костю, что не хочу. Не хочу его поцелуев, его внимания, его не хочу. — Костя, ты же сам понимаешь, между нами ничего не может быть… — стараюсь говорить твердо, чтоб поверил, чтоб сама поверила. — Я старше тебя на десять лет.

— И что? Поэтому я неспособен на чувства, а только на желание трахнуть тебя?

Молчу, отвожу взгляд. Не знаю, что сказать. Верю ли я в то, что он способен на чувства? Да. Но я не верю в наши отношения. Что они в принципе возможны. Было бы мне тридцать, я бы с радостью нырнула в этот омут, пусть только на год, два, неважно… но не сейчас,

— Отлично… — Костя поднимает руки вверх, и делаю шаг назад. — Отлично… — повторяет, и собирается уйти.

В его "отлично" столько горечи, что мне самой становится больно. Но я уверена, чем раньше все закончится, тем лучше. Для нас так будет лучше, через неделю он будет весело проводить время с очередной девушкой, а обо мне и не вспомнит. Я все делаю правильно. Так, какого так хочется реветь? Поднимаю глаза на уходящего Костю. И весь мой мир переворачивается в одночасье. Это злая шутка? Так не может быть, это не может быть он. Ведь у кого-то тоже может быть такая же татуировка. Правда, ведь может? Нет.

— Нет. — кажется, начинаю говорить в слух. — Ты… Нет… Это… Нет, это не можешь быть ты… — но, словно открыв ящик Пандоры, наружу полезли обрывки воспоминаний.

"А ты вкусно пахнешь", — ответом мне была улыбка, которую теперь я так хорошо знаю, а потом я сама его поцеловала. Обрывки нашего секса в его номере, они словно вспышки появлялись в моей голове. Мои ноги на его плечах, его язык на моей груди, вот я сверху, а его руки сжимают мои соски. Я демонстрирую ему свои умения в оральных ласках, его хриплые стоны, его сильные руки… Господи, это точно был он. Я зажимаю рот ладошкой, чтобы не закричать и не разреветься. Мой провал, то из-за чего мне было так стыдно, вдруг стало реальным. Я так радовалась, что ничего не помню, что никогда не столкнусь со своим случайным любовником.