Я так больше не хочу
Шрифт:
— Соберись, тряпка, — приказала я себе, используя любимое выражение брата.
Первый час работы был почти бесполезным, я большую часть времени пыталась не думать о Косте и Захаре. Но потом мне всё же удалось погрузиться в работу.
Вечером Захар вернулся с какой-то встречи и сразу зашёл ко мне.
— Хватит работать, — пойдём поужинаем где-нибудь.
— То есть, не в твоём ресторане? — удивилась я.
— Я думаю, это замечательна идея, не находишь?
— И какую кухню ты предпочитаешь? — убирая на столе, уточнила у мужчины.
— Я предпочитаю домашнюю, правда ем её редко, — усмехается он.
— Почему?
— Когда
— Серьёзно? Боже, тысячу лет не ела голубцы. Сама я их не готовлю, да и мама как-то очень редко с ними возится. Это бабушка нас, когда-то ими на все праздники баловала.
— Хочешь, я накормлю тебя настоящими, домашними, вкуснейшими голубцами?
— Хочу, — не раздумывая согласилась я. Во-первых, я люблю голубцы, и тысячу лет их не ела. А во-вторых, мне же как-то нужно сближаться с Захаром, чем не повод попасть к нему домой?
На часах начало десятого, Захар предлагает ехать на одной машине, и я опять соглашаюсь. Мы садимся в его машину и отъезжаем от ресторана. По дороге Захар рассказывает, как задумал построить дом, как воплощал свою мечту. Убеждаюсь, что сделала правильный выбор. Захар из тех мужчин, которые умеют добиваться своего. Он очень похож на Андрея, даже внешне чем-то его напоминает. Ну, ты молодец, Арина, мысленно дала себе по лбу. Нашла, о чем думать. Все, Андрей в прошлом. Забудь. Смотри вперед.
Вскоре мы въехали на территорию элитного поселка. По обе стороны дороги шли высокие заборы, возле одного такого Захар притормозил, нажал кнопку на ключах и ворота разъехались. Моему взору предстал двухэтажный дом. Первый этаж был выкрашен в черный цвет, а второй в бежевый, но так как на улице было темно, с оттенком я могла не угадать. Дом был построен в современном стиле, с большими окнами, а на втором этаже над гаражом была терраса со стеклянным ограждением. Дом не казался громоздким, наоборот, лаконичным уютным.
— Добро пожаловать в мою холостяцкую берлогу, — проговорил Захар. Паркуясь на площадке возле гаража.
— Очень симпатичная берлога, — улыбнулась я мужчине. — С удовольствием её осмотрю.
— С удовольствием, устрою экскурсию, — открывая дверь, говорит Захар, пропуская меня вперед.
Я переступаю порог, и оказываюсь в большой светлой прихожей. Захар помогает снять пальто, подаёт мне тапочки, и мы проходим дальше. Но стоит мне сделать несколько шагов, как я резко замираю на месте. Захар, не ожидавший такого, врезается мне в спину, но я даже не замечаю этого, потому, что смотрю на Костю, что вышел с чашкой в руках нам навстречу. Он так же, как и я замирает на месте.
27
КОСТЯ
— Костя, привет. Решился? — Захар словно и не заметил моего ступора при виде Арины.
— Нет, — выдавил из себя. — Поговорить хотел, — перевел взгляд на Захара.
— А я вот, Арину соблазнил Тониными голубцами, — улыбается он и приобнимает ее за плечи. А мне руку ему оторвать хочется. — Компанию нам составишь? Заодно и поговорим.
— Нет, я уже поел. Да и разговор личный, — не удержался и снова посмотрел на Арину. Она застыла статуей и словно пошевелиться боялась, и на меня старательно не смотрела.
У Захара зазвонил телефон, он взглянул на экран, и по сдвинутым к переносице бровям
— Простите, я должен ответить. Костя, составь Арине компанию. Я постараюсь быстро, — сказал Захар, принимая вызов. — Да.
Он уходит в сторону кабинета. Арина провожает его взглядом. Но с места сдвинуться не решается.
— Прошу, — пригласительным жестом указываю направление на кухню.
Арина отмирает, бросает на меня быстрый взгляд и тут же отводит. Так, стараясь не смотреть на меня, проходит в указанном направлении. Иду за ней… Ей неуютно, она напряжена и нервничает, хоть и старается это скрыть. Она проходит до самого окна, останавливается там и пялится в темноту. Делает вид, что меня здесь нет. Бесит меня своей показушной холодностью, когда сама горит изнутри.
— И что ты тут делаешь? — не выдерживаю этой тишины.
— Захар ведь сказал, он пригласил на ужин, я согласилась, — холодно, отстраненно.
Оставляю чашку, с уже остывшим кофе на столе. В голове вдруг всплывает, как она вчера спросила: "Уже соскучился?" Вчера не заострил на этом внимание, тогда меня волновал совсем другой вопрос, а сегодня, как выстрел в голову, она думала, что зашёл Захар, его ждала? Кулаки сжимаются, не хочу в это верить. Захар единственный человек, против которого не пойду… Которого не предам. Ну почему, сука, почему он? Надежда, что я что-то не так понял все ещё теплилась маленьким угольком. Захар не просто так холостяк до сих пор. Ему не нужны серьезные отношения. Тогда, что? Может просто дружеский ужин? Или всё-таки… Ну, что ему баб мало? Он никогда не страдал от одиночества… Арина очередной трофей? Неужели… Нет, она не такая. Пытаюсь себя убедить. Ей неинтересен секс ради секса. А с Захаром может быть только так. Подхожу вплотную, не прикасаюсь, но этого и не нужно, между нами навряд ли есть и сантиметр пространства. Делаю глубокий вдох, насыщаю лёгкие ее ароматом.
— Костя, отойди, — тихо просит Арина. В отражении окна я вижу, что она прикрыла глаза.
— Долго ты от меня будешь бегать? — спрашиваю я. И еле держусь, чтоб не обнять, не прижать к груди.
— Я не бегаю, — Арина разворачивается ко мне лицом, при это мне приходится сделать шаг назад.
— Но избегаешь… А к Захару на ужин приезжаешь?
— Не понимаю твоей претензии, у тебя я тоже ужинала… — о, да. И я помню, чем этот ужин мог закончиться. В голове всплывают воспоминания о том, как она отвечала на мои ласки, поцелуи, как позволяла моим рукам скользить по телу. Но я молчу, потому, что боюсь озвучить свои мысли, а ещё больше боюсь, что Захару она не откажет. И меня начинает накрывать, а Арина продолжает. — С Захаром я работаю…
— Чем, ртом или ноги раздвигаешь? — срываюсь я, потому что теряю контроль из-за жгучей ревности.
Звонкая пощёчина опаляет кожу. А потом я ее целую, обхватываю лицо руками, притягиваю к себе и впиваюсь в губы, жадно сминаю их, пытаюсь проникнуть языком в ее рот, но она не пускает. Цепляется пальцами за мои запястья, пытается ослабить мою хватку. Сопротивляется, царапается, бесит, и ещё больше распаляет. Когда ее руки оказались на груди, не помню. Помню, как эти прикосновения к коже, запускали электрические разряды, дышать стало нечем, я отвлекся, прислушиваясь к ощущениям, ослабил хватку, и Арина этим тут же воспользовалась. Отталкивает меня: