Я тебе не друг
Шрифт:
— Какая радость, — закатываю глаза и, обойдя их стороной, громче, чем хотелось бы, хлопаю дверью в свою комнату.
2
Луиза.
Барабанные перепонки напрягаются от этого хлопка, и Элина Борисовна поджимает свои тонкие губы. Ей неудобно, и это понятно. Клим — он такой, сложный.
— Я к нему забегу, — касаюсь ее предплечья, — спасибо за чай.
— На здоровье, дорогая.
Мельникова уходит, а я без стука захожу к Климу. Мрак и плотно задернутые
Но истинная цель была другой. Витя как раз переехал на время в родительский дом, пока подыскивал квартиру. Вот я и подсуетилась. Глаза ему мозолила.
Обвожу комнату взглядом и опускаюсь на кровать. Клим меня, конечно, видит, но игнорит. После моих выпускных экзаменов в школе мы с ним слегка поцапались. Я, честно говоря, абсолютно не поняла, из-за чего.
Я ему рассказала, что наконец-то Витя обратил на меня внимание, ну, как обратил, пригласил в театр вместе с родителями. А Клим разорался и просто ушел.
Потом до меня слух дошел, что он уже несколько месяцев все по какой-то девчонке сохнет. Вот, видимо, и бесится. Сама знаю, что, когда на душе хреново и сердце кровью обливается, чужое счастье воспринимается иначе, колко как-то.
Мне, когда Витю с другими вижу, с крыши спрыгнуть хочется. Не знаю, как так вышло, да и бывает ли, но я влюбилась в него сразу, как только увидела. Полтора года назад. На приеме его отца вот в этом самом доме. Витя был шикарен, от него так и веяло чем-то невообразимо притягательным. Конечно, во всей этой череде воздыханий была одна очень большая проблема — возраст. Он старше на целых десять лет. Но ведь даже это со временем сгладится.
Тогда, на том банкете, он первый ко мне подошел. Наверное, заметил, как я на него пялилась. Мы проболтали с ним очень долго (на самом деле минут пятнадцать, но в тот момент каждая минутка была для меня маленькой вечностью), я даже потерялась во времени, слушала, слушала его бархатный голос и млела от взгляда зеленых глаз.
У Вити невероятные глаза. Зеленые. Такой глубокий насыщенный цвет. В него невозможно не влюбиться.
— Ну, рожай быстрее, чего надо?
Клим лениво откидывает книгу, что держал в руках, и даже стягивает наушники. Мажет взглядом по моим не прикрытым платьем коленям и раздувает ноздри. Он все еще на меня злится. Глубоко вздыхаю и забираюсь на кровать, скидывая туфли на пол.
— Ну прости, я, наверное, в чем-то была не права.
Клим смотрит в упор. Внимательно так, а потом резко отворачивается.
Тянусь к его предплечью, он же хочет отстраниться. Меня ведет, и я всем телом подаюсь вперед, валюсь прямо на него. Пробирает на смех.
— Прости, — откидываюсь на спину, унимая улыбку, — я хотела тебя попросить завтра за мной заехать. Стремно как-то одной в универ идти. Я пропустила целую неделю с этой простудой. Теперь никого не знаю, собрание первокурсников прошло без меня.
— Ладно, — все так же сухо заключает мой дружочек.
— Клим, я знаю, что у тебя там какие-то проблемы, ну, с той девушкой, что тебе нравится…
На этих словах его брови ползут вверх.
— Да, я в курсе, что у тебя любовь. И, судя по твоей хмурой физиономии, безответная. Так вот, знай, она полная дура, ты же такой хороший.
— Точно дура, здесь ты права, — он закатывает глаза и вскакивает с кровати, на которой мы валяемся. — У меня тренировка.
— Клим! — повышаю голос, а он уже успел стащить рубашку и переодеться в футболку.
Клим такой, симпатичный. Высокий, с хорошо проработанным телом, вечно на спорте. Состоит в университетской команде по волейболу, плюс на бокс захаживает. Короче, девки в универе по нему безумствуют. Толпами выстраиваются.
— Я тебя понял. Завтра заеду.
Киваю и уже хочу выйти, но потом вдруг поддаюсь порыву. Застываю у двери и, вытянув руку, так чтобы зажать его запястье, говорю:
— Мне тебя очень не хватает. Я так привыкла к нашей дружбе за эти полгода…
Он пару секунд колеблется — это проскальзывает в глазах. А потом притягивает меня к себе. Обнимает. Внутри все обволакивает таким теплым спокойствием.
— Домой отвезти? — кладет ладонь поверх моей, слегка заостряя губы в улыбке.
— Да, было бы здорово, — выхожу из его комнаты довольной. Клим шагает следом. А мне прямо кричать хочется, ну вот помирились — и сразу стало легче. Сумасшедший груз, не дающий покоя все лето, наконец-то растворился.
Опускаюсь на сиденье, закрываю дверь и пристегиваю ремень безопасности. Клим ведет машину аккуратно, каждое его движение в этом деле выверено. Он полностью в себе уверен. Поза расслабленная, рука то и дело переключает передачи. Почему-то я зацикливаюсь именно на этом жесте. Том, как он дергает коробку. Никогда не понимала, почему многим мальчикам так нравится механика. Жутко неудобно же.
Остаток пути проходит в молчании. На прощание я бросаю короткое «спасибо» и скрываюсь за дверью особняка.
***
Утром просыпаюсь одной из первых. Выползаю на кухню, где уже вовсю трудится Нина, наша домработница.
— Доброе утро, Луизочка, завтрак?
— Я на пробежку, — мотаю головой и засовываю в уши капельки беспроводных наушников. Несколько кругов вокруг дома и забег на пару километров по поселковой дороге.
Раньше мы делали это с папой, но сейчас его бизнес разросся, и ему просто некогда посвящать утро пробежкам. Он крутится как белка в колесе. Приходит за полночь, уходит в ранищу.
Два года назад мы переехали в этот поселок, папа подарил маме дом ко дню рождения. И наверное, с тех самых пор все изменилось. Наше финансовое положение улучшалось с каждым днем, родители погрязли во всяческих приемах, ужинах для поддержания статуса. Больше не было домашних посиделок и пикников по выходным.
Когда возвращаюсь с пробежки, семья уже подтягивается к завтраку. Быстро принимаю душ, переодеваюсь и тоже спускаюсь вниз. Ромка, мой брат, без умолку рассказывает отцу о занятиях в музыкальной школе. Его там хвалят преподаватели. Он талантливый, такие вещи на гитаре выделывает, закачаешься. А ему всего восемь.