Я тебе не нянька!
Шрифт:
Да, я выбрала для своего босса именно эту пьесу Шекспира. И отнюдь не случайно. В тот момент я как раз думала, что ее название как нельзя лучше подходит к моей ситуации. Я ведь после пары взглядов и двух почти случайных прикосновений придумала целый роман с собственным боссом. Действительно, из ничего.
Эта мысль меня отрезвила и расстроила. Конечно, ничего не мешало Марку Эдуардовичу при желании пригласить меня безо всех этих загадок. Он вполне уверен в себе для того, чтобы просто сказать: «Кристина, вы очень много сделали для нашей компании и для меня лично. Разрешите в знак благодарности
Или не всегда? Вдруг, все-таки…
На следующий день я старалась вести себя как обычно, спокойно и непринужденно. Это давалось с большим трудом. Мальчишка-курьер где-то застрял с билетами, словно специально задумал лишить жизни все мои нервные клетки. Он появился на пороге в тот момент, когда они уже дружно планировали массовое самоубийство.
Получив заветные бумажки, я поправила блузку, расправила спину и, звонко цокая каблуками, вошла в кабинет директора.
– Марк Эдуардович, билеты в театр, как вы и просили, - я положила две цветные картонки на краешек стола и замерла, остановившись в двух шагах от стола.
– Спасибо, - кивнул он, не отрываясь от монитора.
– Больше ничего не нужно? – спросила я на всякий случай. Мало ли, вдруг он настолько занят, что даже не понял, что я тут ему принесла.
– Да, конечно, вы меня здорово выручили. – Он, наконец, бросил взгляд на билеты. – О, Шекспир! Отличный выбор!
Теперь сомнений не оставалось: все он понял правильно. А вот я – нет.
14
До конца недели босс пребывал в отличном расположении духа. Он, конечно, не демонстрировал это так открыто, как его сын. Не ходил вприпрыжку, не издавал криков индейцев команчей и даже не напевал под нос веселую песенку. Нет, он был как всегда сдержан, вежлив и спокоен. Но я уже как верная собака научилась замечать даже малейшие изменения в его настроении. Вот сейчас у него, например, совершенно особенным образом сверкали его потрясающие глаза. И интонация чуть изменилось. Кажется, мой босс счастлив. Возможно, влюблен.
Вот интересно, раньше я всегда знала, что Марк Эдуардович несвободен, и уже смирилась с тем, что для меня он всегда останется Мужчиной Мечты, недосягаемым идеалом, прекрасной сказкой, в которую нельзя попасть. Но стоило узнать, что место рядом с ним освободилось, и все изменилось. На краткий миг я поверила, что могу на него претендовать, и все чувства во мне вспыхнули с новой силой. Я отчаянно ревновала его ко всем женщинам и страдала, видя, что кто-то другой делает его счастливым. И чем ближе становился день «икс», то есть суббота, на которую и был назначен спектакль, тем сильнее болело сердце.
Нет, так больше продолжаться не могло. Верная своему слову, я написала заявление об увольнении сразу после того, как злополучные билеты в театр оказались в распоряжении моего шефа. И стала поджидать удобного случая, чтобы ненавязчиво его вручить.
На мою беду, случай все никак не хотел подворачиваться. Марк Эдуардович стремительно пробегал через приемную, бросая свое «Здравствуйте, Кристина» мне через плечо. Несколько раз я заходила в его кабинет, решительно намереваясь покончить с этим вопросом. Но каждый раз, заметив меня на горизонте, босс успел выдать мне кучу заданий прежде, чем я успевала открыть рот.
– О! Кристина! Вы как раз вовремя! – обычно говорил он. – Как раз хотел попросить вас составить несколько договоров, занести данные отчетов в таблицу и оповестить все отделы о переходе на новое расписание.
Говорил он так, словно и предположить не мог, что я вместо того, чтобы ринуться немедленно выполнять все его распоряжения, сделаю что-то неожиданное. Например, уволюсь. И я не могла обмануть его ожидания. Что-то было в его интонации такое, что заставляло меня пискнуть привычное «Да, конечно», и, скомкав подготовленное заявление, бежать и делать свою работу.
В пятницу я поняла, что тянуть дальше нельзя. Вероятнее всего, в эти выходные случится кое-что ужасное. Я была уверена, что свидание моего босса закончится самым романтическим образом. И что в понедельник мне предстоит любоваться его сияющим от счастья лицом. Нет, это уж слишком! Пусть он наслаждается своей новой любовной историей без меня. Хватит!
И, как только Марк Эдуардович вышел из своего кабинета, я достала заранее подготовленную увольнительную, решив, что ни за что не выпущу его, пока не увижу подпись в правом нижнем углу. Но стоило мне взглянуть на него, как все мысли о заявлении вылетели из головы. Таким моего босса я еще не видела.
Двигался он медленно, словно его заставляли это делать вопреки его воле. Щеки при этом горели румянцем, а глаза бегали, будто искали, куда бы им спрятаться. Он явно нервничал и, как ни странно, это очень ему шло.
– Кристина, у меня к вам предложение… - начал он. – Точнее, просьба… Это насчет завтрашнего дня… Может, вы помните, я просил вас купить билеты в театр?
Помнила ли я? Да образы этих бумажек преследовали меня даже в кошмарах!
Но я уже начала подозревать, куда клонит мой босс. Сердце тревожно забилось: неужели вот оно, счастье? Наконец-то кто-то там, сверху, увидел все мои страдания, и решил сполна вознаградить меня за все!
– Да, конечно, - кивнула я и приветливо улыбнулась, словно пытаясь сказать «Смелее, говорите! Вы же знаете, я не смогу сказать вам «нет».
Он взял с моего стола карандаш и принялся нервно крутить его в руках. Выглядел он при этом так мило, что в этот момент я влюбилась в него еще раз. Кто бы мог подумать, сам Марк Эдуардович приглашает меня на свидание, краснея и путаясь в словах!
– Так вот, не могли бы вы завтра… - он сделал паузу, во время которой я едва не впала в кому, а затем быстро выпалил: – Присмотреть за Егором, пока я буду в театре.
– Что? – я медленно подняла на него глаза, в которых наверняка можно было бы заметить и разочарование, и боль. Но Марк Эдуардович не смотрел в них. Он изучал узор на поверхности столешницы, пытаясь объяснить:
– Новая няня отличный педагог, но, понимаете, за несколько дней с Егором она немного устала. Ну, то есть, как немного. Когда я попросил ее выйти в выходные, она сказала, что вряд ли сможет заставить себя сдвинуться с места. А вы с ним вроде как поладили, вот я и подумал…
Он замолчал, и в приемной воцарилась тишина. Мне казалось, что даже сердце мое перестало биться. Да, падать с небес на землю оказалось крайне неприятно.