Я тебе (не) принадлежу

Шевченко Юлия

Накидываю на себя халат. С мокрых волос капает вода. Перед глазами мелькают черные точки. Как уж странно и резко превращаясь в силуэт на кровати.

Мужчина. Высокий. Черноволосый. Такой до боли знакомый. Ушедший так рано. Забравший с собой часть меня.

– Феликс?

Кажется, что у меня галлюцинации. Жестокие. Играющие с разумом.

Не верю. Не может этого быть. Мне… я…

– Ах-ты, сукин сын!
– комнату разрезает звук громкой пощечины.
– Выжил значит? Подстроил все?

Меня

злость переполняет. Такая сильная, что на ногах еле стою. Ногтями мечтаю ему в глаза зарядить и смотреть, как он корчится от боли.

– Майя, прекрати, - перехватывает мою руку, не дает снова себя ударить.

– Иди на хрен, Романов, - коленом бью его в пах, он скручивается в три погибели и противно стонет.
– Не смей приближаться ко мне. Ни сегодня. Ни завтра. Вообще никогда.

– Так нужно было…

– Кому? Тебе?
– мне так противно и мерзко с ним в одной комнате находиться, что тошнота к горлу подкатывает.
– Ты… ты…

Оседаю на пол. Стресс. Мучительная работа лишают меня последних сил. Еще и чудесное возвращение Феликса пагубно влияет на мое расшатанное здоровье.

– Майя, - подлетает ко мне. Берет на руки, ведь я даже не оказываю ему сопротивления.
– Давай-ка ты отдохнешь, и мы как следует поговорим.

– Иди ты, - кладет на кровать, укрывая одеялом.

Ложится рядом. Позволяю себя обнять, так как абсолютно выдохлась. И проваливаюсь в безмятежный сон.

Эпилог

Майя

Горячий кофе ни хрена не согревает. Внутри все клокочет, бурлит, из себя выводит. Каждая мышца в теле напряжена. Частое дыхание и сжатые в тонкую линию губы.

Все из-за Феликса Романова, сидящего сейчас передо мной и словно не знающего, что мне сказать.

Я тоже молчу. Демонстративно. От обиды, злости и боли, что сердце разрывает на куски.

Мы его похоронили. Отправили якобы его в мир иной. Горевали. Разбирались с журналюгами, Хавьер до сих пор не может разгрести бардак после его смерти. Которая оказалась мастерски подстроенной инсценировкой.

И ради чего? Не понятной мне до сих пор фигни.

– Майя, ты должна меня понять…

– Я тебя похоронила, - мерзавец еще чего требует. Придурок чертов.
– Все думали, что русский бизнесмен Феликс Романов погиб в том взрыве.

Боже. Мне кажется, я до сих пор чувствую запах гари. Обугленного тела, кожи сидений, бензина.

Словно пять лет назад. Тюрьма. Избиение. Поджог. Слова напоследок от моего милого мужа.

И вот снова… только не со мной. С дорогим для меня человеком произошла трагедия. Типа произошла.

А я еще понять его должна. Должна.

Кто-то тут явно охренел.

– Под меня копали. Полиция. ФБР, УБН, - так себе объяснение.
– Да еще и среди моих людей крыса завелась. И он пытался слить детективам всю инфу про меня. Даже рассказать, где мы держим Стивена Фаррелла.

– И поэтому ты залег на дно?
– скептически фыркаю, мечтая выплеснуть кофе в наглую рожу.

– Мне пришлось, - встает, делает шаг ко мне.
– Никто не должен был узнать про мою поддельную смерть, иначе план мог сорваться.

– Жаль, что я не заслужила узнать правду, - от чего, блядь, так мерзко и больно на душе?
– Я для тебя просто удобная любовница. Меня можно трахать во все дыры, не прислушиваясь к голосу совести. Но знаешь… Феликс, - отталкиваю его двумя руками и вскакиваю на ноги.
– больше ты ко мне ни на метр не приблизишься.

– И что это значит?
– рычит-то как дикий и взбешенный зверь. Тоже мне недовольная сторона.

– Нашим отношениям приходит конец, - кутаюсь в халат, ощущая сильнейший холод.
– Мы отомстили Климу. Я за себя. Ты за кузину. Кстати… - не могу без слез вспоминать про его потерю.
– когда это случилось?

– За несколько недель до вашей свадьбы.

Ублюдок. Мы же о великом торжестве объявили пять месяцев назад. Значит уже тогда мой жених вел жизнь настоящего монстра. Не заботясь о других людях.

Все эти годы я была рядом с самим дьяволом. И даже не замечала.

– Мне жаль, - сглатываю ком, застрявший в горле, и глаза в пол опускаю.

Впервые я перед ним пасую, не вступаю в перепалку. Кажусь себе слабой и безвольной. Словно части себя лишилась после того взрыва.

– Я не дам тебе уйти, Майя.

– А тебя никто и спрашивать не будет, мой дорогой, - вот сейчас разозлю зверя.
– Все, план осуществился. Ты можешь возвращаться к своим криминальным делишкам, а я, пожалуй, поеду в Париж. На свою «Родину». Надо же побывать там. Типа мой дом.

– Не боишься, что лишу всех денег?
– теперь Феликс переходит в открытый шантаж. Угрожает, что карточки заблокирует.
– Заморожу счета в банке. Не дам ни копейки.

– Меня этим не запугать.

Дерзко улыбаюсь. Ведь кое-где у меня припрятана кругленькая сумма. Хватит до конца жизни.

– Неужели, ты бросишь любимого человека одного?

Бьет по больному месту. По чувствам. Считает, что сейчас выиграет.

Я подойду к нему. Кинусь на шею и произнесу три глупых, пустых слова.

Не дождется.

– Любовь слишком преувеличена в современном мире. Это просто… глупость, придуманная сайтами знакомств, чтобы содрать с нас денег. Я любила. Любила, черт возьми!
– ору, не сдерживая себя.
– А меня предали. Отдали на съедение шакалам. Втоптали в грязь.

– Это было в прошлом. Будущее совсем другое.