Я тебе (не) принадлежу

Шевченко Юлия

Не зря Феликс обучил меня грязным приемам.

– Ивонн, что же именно вы хотите поведать всему свету?
– Энни прямо наслаждается своей выходкой.

– Ох, Энни, мне так много нужно рассказать, - удобнее устраивается около меня.
– Не знаю, с чего начать.

– Может начнешь с того, как ложилась под каждого богатого папика?
– в студии полная тишина.

Ивонн в шоке, но этого не показывает. Кармайкл сидит, затаив дыхание. Похоже, ждет кошачьи бои без правил.

– Не понимаю, о чем ты говоришь, - ей так стыдно, что громко смеюсь, запрокинув голову.

– Ну как же так? Разве не тебя Феликс подобрал на улице несколько лет назад? Ах, прости, - прикладываю ладонь к сердцу.
– Я попутала. Ты тогда в клубе стриптиз танцевала и трахалась с клиентами за деньги. Каким-то образом смогла привлечь бизнесмена. Скорее всего своим разработанным ртом. Тебя он оттуда забрал, дал крышу над головой. И чем ты ему отплатила?
– а вот теперь в ход идет блеф посерьёзнее.
– Придумала небылицы о криминале и всякой…

– Ах-ты, сука чертова!
– орет-то как громко.
– Дрянь подзаборная. Это он тебя нашел в гадюшнике и сделал звездой подиума. Да я тебя сейчас…

Рывок. Кидается на меня. Ловко уворачиваюсь, от чего Ивонн шмякается носом об пол. Визжит похлеще поросенка, прижимая ладонь к лицу.

Возвышаюсь над ней. Победа за мной, коза.

– У нас технические неполадки!
– кричит Энни, прекращая эфир.
– Ты чего тут устроила?
– шипит на меня.
– Хочешь анти-славу себе заработать?
– улыбается с чувством превосходства.
– Да о тебе сегодня же вечером молва не добрая пойдет. Забудь о модельном бизнесе.

– Энни, милашка, - подхожу к ней вплотную, поправляю пиджак от красного костюма.
– мне ничего не будет. И знаешь, почему?
– наклоняюсь к ее уху.
– Уже сегодня вечером, - парадируя ее голос.
– все узнают о твоем маленьком, грязном секрете, - меняется в лице.
– Точнее о двух маленьких секретах. Думаю, жене сенатора очень понравится выдирать твои лохмы. А канал с удовольствием выставит отсюда такую жалкую шлюху, как ты. Которая много лет промышляет кое-чем похуже, чем копошение в чужом, грязном белье.

Отодвигаюсь от нее. Убираю невидимую пылинку с плеча. Расправляю подол платья и уверенной походкой от бедра покидаю студию. Есть дела поважнее.

– Слушаю, - отвечаю на телефонный звонок, подходя к лифту.
– Скоро буду, - коварная улыбка трогает губы.
– Пусть еще немного пострадает. Ему полезно, - настала очередь встретиться с «дорогим мужем».

*

Мрачный, старый подвал. Писк крыс. Запах затхлости и сырости. Стеклянная стена, за которой отчетливо виден сидящий на стуле мужчина. Он связан по рукам и ногам. Избит. И вроде как без сознания.

– Вы его хоть не прибили?

Нет, мне конечно хочется увидеть ублюдка мертвым, но сейчас не время. Клим еще не за все ответил. Тем более это будет для него спасением, а я не намерена так легко его отпускать.

– Да мы слегка ему личико подправили, - ржут два здоровенных лба и дают друг другу пять.
– Босс сказал, что вы сегодня поговорить к нему придете, - нажимает на какую-то панель, и дверь в «темницу» отворяется.
– Если что-то понадобится, - показывает на небольшое углубление в стене.
– нажмите, мы тут же прибежим.

Уходят. Оставляя меня один-на один с мужем.

Глубоко вздыхаю и переступаю порог камеры, громко цокая каблуками. Клим слышит. Тут же голову вскидывает, давая вдоволь насладиться его разукрашенной мордой. Синяки и ссадины. Заплывший глаз. Разбитая губа.

И это он еще мало получил.

– Пришла посмотреть на мое поражение, дорогая Инна?
– сплевывает кровь на пол.
– Нравится?
– широко улыбается, показывая небольшое отсутствие зубов.

– Я уже давно не зовусь так, - сажусь напротив него, закинув ногу на ногу. Он завороженно наблюдает за моим движением.
– А твой внешний вид так радует глаз. Это то, что ты заслуживаешь.

– И давно ты месть замыслила?
– ерзает на стуле, кряхтя и морщась от боли.

– В тот день, когда узнала, что ты жив и здоров. Что подставил меня, инсценировав свою смерть. И все из-за денег моего отца, - резко вонзаю ногти в ладонь, чтобы не сорваться и не прибить мерзавца чем-нибудь тяжелым.

– Неужели, ты могла подумать, что я влюблюсь в такую серую мышь?
– ехидно усмехается, рассчитывая, что причинил мне нестерпимую боль своими словами.

Вот будь я Инной Голубевой, уже бы рыдала вовсю, не веря в происходящее. Но перед ним уже не забитая, глупая дура.

Теперь я Майя Вилар. Во мне нет страха. На мерзкие слова внимания не обращаю. Они, наоборот, еще больше подбадривают меня. Силы дают.

– Тогда - да, - согласно киваю.
– Мне казалось, что ты искренне в меня влюблен. Что все эти слухи про измены мужа - лишь чушь наших завистников, - Клим ржет как полоумный.
– Знала бы я раньше, какое ты дерьмо…

– Ой, да чтобы ты сделала? Залила бы меня слезами? Пощечину дала? Или, - на пару секунд задумывается.
– пожаловалась подружке, какой у тебя поганый муж? Жалкая, никчемная баба, - выплевывает ядовитые слова.
– которую даже трахать было противно.

– Мерзкий, - резко вскакиваю на ноги.
– отвратительный таракан, - удар по расквашенному лицу. Еще один и еще.
– Ублюдок. Это тебя надо было поджечь заживо и оставить подыхать в той камере, - слышится характерный хруст костей.
– Мерзавец!

Сквозь громкие крики, вырывающиеся из меня мощным потоком, совсем не слышу шагов за спиной и чей-то мужской голос. Лишь спустя мгновение кто-то ловит мою руку, не давая ударить раз в десятый муженька.

Дышу часто. Перед глазами пелена. Мало что соображаю. Чисто интуитивно откидываюсь спиной на крепкую грудь. В ноздри ударяет знакомый запах парфюма.

Феликс. Мой настоящий мужчина, благодаря которому я все еще жива.

– Оу, - Клим шепчет еле слышно, глядя на нас помутневшим взглядом. Уже сегодня и второй его глаз будет плохо видеть.
– Вы вновь воссоединились. Спустя столько лет. Наконец-то оборванец заполучил принцесску себе.

– Закрой свой поганый рот, Голубев!
– чувствую, как Феликса всего аж трясет от ярости. Он готов придушить своего врага, в чем я ему с радостью помогу.

– С чего бы это вдруг?
– и как я могла полюбить такое ничтожество?
– Раз ты спустился сюда, значит жаждешь поговорить, - меня злость переполняет, но Романов старается удержать меня на месте.
– Как тебе небольшой подарок от меня несколько лет назад? Понравилось валяться в грязи мордой, пока мои люди тебя «вежливо» просили отстать от моей любимой игрушки?