Шрифт:
Пролог
Загружаю фото в Одноклассники. Друзей в сети мало – ночь, завтра засЫпят комментариями и оценками. Ну а что – какое настроение, такая и фотография… Пусть смотрят кому не лень – профиль-то открыт.
"Красивая" – получаю первый комментарий от неизвестного мужчины под именем Иван.
"Спасибо" – пальцы быстро набирают ответ и зависают над кнопкой отправить. Медлю, сомневаясь надо ли, и все же клацаю Enter через несколько секунд.
Сразу после моего ответа приходит заявка в друзья от того
– Чего грустишь? – приходит в личку сообщение от Ивана. Мальчику скучно? Захотелось поговорить? Ну ладно, давай поговорим, все равно заняться нечем.
– Взгрустнулось.
– А-а, а бледная, потому что взбледнулось?
– Ха-ха-ха, очень смешно.
– Я серьезно.
– Я тоже.
– Хочешь, я с ним поговорю?
– С кем?
– С тем, из-за кого ты грустишь?
В груди неприятно кольнуло. Какое дело этому Ивану до меня?
– С чего ты решил, что это он? Может быть, это она?
– Он. Я чувствую.
Та-ак. Это уже не смешно. Закрываю ноутбук и глубоко вздыхаю. Прислушиваюсь к тишине вокруг, но кроме гулкого биения своего сердца ничего не слышу. Усмехаюсь сама себе, перевариваю слова новоиспеченного "друга". Чувствует он! Оригинально! Интересно, откуда он?
Открываю снова ноутбук и захожу в Одноклассники. Время – второй час ночи, а сна ни в одном глазу. Сообщений больше нет, но этот Иван в сети. Захожу к нему на страничку. Понимаю, что палюсь своим любопытством, но мне все равно. Он мне никто и отказаться от дружбы я могу в любой момент.
А он далеко не мальчик. Взрослый, на первый взгляд даже как будто старше меня. Мужчина симпатичный, солидный. Короткая стрижка, круглое лицо с аккуратной бородкой, добрые глаза с тонкими нитями морщинок по краям. Густые брови, прямой нос и четко очерченные губы. Интересный мужчина. Привлекательный. Живет в… Серьезно? Москва?!
– Ну как? – пишет опять в личку.
– Что?
– Посмотрела на меня?
Да что он о себе думает?
– Нет!
– Врешь!
– Слушай, ты чего пристал? Тебе что от меня надо? – Иван начал меня раздражать.
– Хочу, чтобы ты улыбалась.
– Я улыбаюсь.
– Не-ет. Поговорить с ним?
– Как ты это себе представляешь? Между нами больше четырех тысяч километров, – раздражение прошло, появилось любопытство – что он еще придумает?
– Да? – очевидно, ищет подтверждающую мои слова информацию, заходит на мою страничку, скорее всего, смотрит место жительства. – А где это?
Усмехаюсь, закусываю нижнюю губу. С этого и надо было начинать.
– Сибирь, Хакасия. Абакан – столица, а мой поселок в тридцати километрах от Абакана. Короче, почти деревенская я.
Карандашик активизировался. Иван пишет. Пишет. Пишет. Поэму катает? Я в нетерпении перебираю пальцами по клавиатуре, не касаясь клавиш. Любопытство распирает.
– Далеко. Хотя… Ну и что, это не проблема. Всего-то пять часов на самолете. Прилечу
Читаю и начинаю потихоньку смеяться. Иван пробуждает что-то озорное во мне, забытое и спрятанное глубоко внутри меня.
– Ха-ха-ха, не смеши меня. Он сам кого захочет побьет. Да и защитники у меня здесь есть. У меня три старших брата и сестра. Братья знаешь какие бешеные! Особенно Андрей. Он у меня самбист.
Сама не понимаю, почему начинаю понемногу рассказывать о себе первому встречному. Возможно, потому, что он далеко и встретиться мы никогда не сможем?
– Повезло тебе с братьями. А у меня только сестра.
– А жена где?
– С чего ты взяла, что у меня есть жена?
– Странно, что у такого мужчины нет жены.
– Не нашел еще ту единственную. Пока.
– Понятно.
– А ты?
– Что я?
– У тебя есть любимый мужчина?
– У меня есть муж и сын.
Молчит. Не удивлена, что наличие у меня мужа и сына отбило у него охоту продолжать наше общение. Ну и пусть. Не больно-то и хотелось.
Карандашик не двигается. Отвожу взгляд к окну, чтобы не терроризировать экран ноута. Вглядываюсь в темноту. Почему-то стало… обидно, что ли? Неприятно точно.
– Так это муж тебя обидел? – приходит через несколько минут.
– Я не хочу это обсуждать с тобой.
– Не плачь.
– Я не плачу, – отвечаю и вдруг замечаю, что у меня действительно катятся слезы по щекам.
– Плачешь. Я чувствую.
Я захлопываю ноутбук и зажимаю кулак зубами, сдерживая рыдания, рвущиеся из груди. Хочется завыть в голос, выплеснув всю боль в крике. Еще больше хочется выйти на балкон и сделать шаг с четвертого этажа вниз. Останавливают образы сына и родителей, возникшие перед глазами. От этого всего рвет сердце на куски, режет скальпелем на мелкие кусочки.
У меня истерика. Мне плохо. Я ненавижу этого Ивана за то, что снова разбередил мою рану. Я ненавижу мужа за то, что опять не ночует дома, а заставляет страдать по утраченным чувствам и ощущению ненужности.
Кое-как беру себя в руки и заставляю успокоиться. Откладываю ноутбук в сторону и ухожу в ванную. Умываюсь холодной водой и смотрю на себя в зеркало. Стало тошно. На меня смотрит уставшая от жизни затюканная женщина неопределенного возраста. А ведь мне всего двадцать семь! В глазах нет былого блеска, уголки губ опущены. Ненавижу!
Глотаю ледяную воду из-под крана, набирая ее в ладошки, и кое-как прихожу в себя.
Тихо проскальзываю к себе в комнату, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить сына или, не дай бог, свекровь.
В окне занимается рассвет, а мне спать так и не хочется.
Чуть замешкалась, задумалась. Стоит ли? И снова открываю ноутбук.
Тут же приходит сообщение от Ивана.
– Успокоилась?
– Да.
– Прости, если что не так сказал.
– Забудь. У меня все хорошо.
– Ты улыбаешься. Это меня радует.