Я тебя испорчу, Майор
Шрифт:
— Мы у тебя? — неровным голосом спросила Трофимова, чтобы хоть как-то отвлечься и не набрасываться на Майора с порога.
— Да, — выдохнул он, опалив её щёку горячим дыханием.
Упершись руками в дверь по обе стороны от неё, Александр наклонился так, чтобы их лица были на одном уровне. Она с трудом сглотнула, не глядя, поставила куда-то сумочку и также на ощупь стянула с ног обувь. Из окружающей обстановки видела только очертания тёмной мебели на фоне, в остальном же всё её внимание сконцентрировалось на нём одном.
— Я могу не сдерживаться или соседи это не оценят?
— Плевать на них.
Этих слов для Кати было достаточно.
— Ты будешь пороть меня им? — хрипло спросила Трофимова, чуть отстранившись и заглядывая Майору в глаза.
В них бушевал настоящий шторм, обещающий ей долгожданные эротические приключения, в которые девушка была готова нырнуть с разбега и без спасательного жилета.
— Если будет за что, то я справлюсь и без подручных средств, — ответил он севшим голосом.
— Тогда, я думаю, он нам не понадобится.
Проворно расстегнув пряжку, она вытащила ремень из шлёвок брюк и отправила его следом за футболкой. Справиться с пуговкой, молнией, серыми боксерами и высвободить возбуждённый член у неё тоже не составило никакого труда. Встав на колени и не отрывая взгляда от лица мужчины, Катя облизала его по всей длине. Майор вздрогнул, сжал руки в кулаки и снова опёрся ими о дверь, от которой они ещё не сдвинулись ни на шаг.
— Там же грязно, Кать, — попытался Соловьёв воззвать её к здравому смыслу. — А у тебя платье белое…
— Я аккуратно, — пообещала ему девушка.
На самом деле ей было абсолютно всё равно пострадает платье или нет. Трофимовой не терпелось продолжить своё занятие как можно скорее и никакие посторонние факторы не могли заставить её передумать. Она либо сейчас же делает ему минет, либо… либо… Хотя какое тут может быть "либо"? Просто делает и всё!
Смочив ладонь слюной, Катя прильнула ртом к головке и обхватила влажными пальцами ствол. Двигаясь то вверх, то вниз и выписывая головой воображаемую восьмёрку, девушка услышала, раздавшееся сверху сдавленное ругательство. Саша наблюдал за всеми её действиями и, судя по венам, выступившим сквозь кожу, с трудом удерживал себя на месте, позволяя Трофимовой делать всё, что заблагорассудится. Стараясь держать один темп, она ритмично доводила его до края и, когда до цели осталось всего пара движений, он вдруг со стоном отстранился.
С пошлым звуком выпустив изо рта член, девушка растерянно спросила:
— Ты чего?
Протянув руку, Саша помог ей подняться с колен. Его грудь высоко вздымалась от тяжёлого дыхания, буря в глазах достигла уровня катастрофы, из которой у неё не было ни единого шанса выбраться, а голос звучал так, что, не успев встать на ноги, Катя чуть снова не рухнула на пол.
— В тебя хочу.
Что ж, она абсолютно не имела ничего против. Прильнув к мужчине всем телом, девушка чмокнула его в плечо и, не удержавшись, провела языком по шее. Он отреагировал рваным выдохом и коротким, но ёмким:
—
В спальне, куда Александр её привёл, горел приглушённый свет ночника и гулял приятный сквознячок с открытой лоджии. Не тратя время на разглядывание комнаты, Трофимова медленно завела руку за спину и расстегнула молнию.
— Если хочешь, можешь мне помочь, — предложила она, встретив его голодный взгляд.
— Я лучше посмотрю.
Освободившись от брюк, Соловьёв сел на кровать и с удобством устроился на подушках. Было видно, что ему не терпелось приступить к самому главному, но в то же время он прекрасно знал, что так просто Катя платье не снимет и устроит из этого настоящее шоу.
— Как скажешь.
Мысленно перебрав все кадры из фильмов, где главные героини примеряли на себя роль стриптизёрш, девушка приступила к делу. Плавными движениями она сначала обнажила одно плечико, потом второе, и, придержав платье на груди, отвернулась. Её расчёт был на то, что на этом моменте Саша не выдержит и сам сдёрнет с неё одежду, но мужчина стоически терпел, продолжая сидеть на месте.
"Не на того напала, глупышка" — пронеслось язвительное в мыслях.
В огромном шкафу во всю стену, стоящем напротив, Екатерина заметила зеркало в полный рост, в котором её отражение было видно не только самой девушке, но и Синеглазому тоже. Решив непременно этим воспользоваться, она отпустила руки, позволяя ткани соскользнуть вниз, и на мгновение замерла, давая Майору возможность разглядеть её как следует.
— Прикоснись к себе, — приказал он после пары секунд напряжённого молчания.
Катя прикусила нижнюю губу и провела пальцами по животу, посылая по коже мурашки.
— Выше, детка.
Мурашки в след за её руками переместились на рёбра, а грудь заныла, требуя ласки.
— Ещё выше.
Мягко дотронувшись до упругих полушарий и тугих сосков, девушка с шумом втянула в себя воздух. Казалось, что светло в комнате не от настенного бра, а от напряжения, проходящего сквозь её тело и искрящего в глазах.
— Прикоснись к себе тоже, — попросила Трофимова с придыханием.
Саша послушно обхватил член ладонью и провёл ладонью вверх-вниз, не отрывая от неё взгляда. Такой красивый, мощный, сильный. Такой невероятный, что она сама себе завидовала и не могла на него насмотреться даже спустя полтора месяца после знакомства. Наверное, это был тревожный звоночек и следовало тщательней задуматься о том, почему именно на нём её так кроет, но копаться в себе и анализировать не хотелось. Хотелось, чтобы просто было хорошо. А хорошо на данный момент было только рядом с ним.
34. Катя
— Иди уже сюда, — позвал Саша.
Девушка подошла к кровати и, встав между его ног, запустила пальцы в светлые волосы, в то время как мужские руки легли на её ягодицы и начали нежно поглаживать, сжимать, ласкать.
— Мне кажется, от него пора избавиться.
Смотря на неё снизу, Синеглазый наклонился, прошёлся по её животу губами, отчего Катино сердце неконтролируемо сбилось с ритма, и потянул ткань платья вверх. Секунда и она осталась лишь в одних стрингах. Ещё секунда и по телу пробежалась дрожь, но не от сквозящего с лоджии вечернего ветерка, а от того, как изменились глаза Майора, стоило ему увидеть на ней кусочек гипюра с веревочками. Буря в них замерла вместе со временем, а потом забушевала с такой силой, что девушке пришлось вцепиться в его плечи, чтобы сохранить равновесие.