Я тебя испорчу, Майор
Шрифт:
— Зефир жрёт больше всех нас, вместе взятых, так что с голоду бы не сдох.
Повисло тяжёлое молчание, от которого захотелось поёжиться или сотворить какую-нибудь шалость. Например, прижаться губами к его щеке, сказать что-нибудь смелое и дерзкое, на крайний случай, снова оголить ногу, но хотя бы как-нибудь разрядить обстановку. Потому что возвращаться домой в компании с мужчиной, который резко стал вести себя, словно чужой, в её планы не входило. Она, вообще, не понимала из-за чего произошла такая внезапная смена настроения. Ещё полчаса назад он не хотел выпускать её из постели, а сейчас едва зубами не скрежетал лишь от того, что Катя
— Всё, детка, финиш, — остановившись рядом с пабом, в котором она угощала его джин-тоником в первую встречу, Саша повернулся к ней с таким выражением лица, что она сразу поняла, что на все её вопросы ответ один — да. — Заканчиваем.
В голосе — вечная мерзлота, в синих радужках — льды Антарктиды, в словах — намёк, на который Трофимова решает отреагировать шуткой и своей самой обаятельной улыбкой, потому что… Вдруг ей всё же показалось? Вдруг он не то имеет в виду? Вдруг ещё ничего не поменялось?
— Благодаря тебе, я ночью финишировала столько раз, что сейчас мне просто не хватит сил, поэтому предлагаю отложить до вечера и…
— Я про наши встречи, Катя. Пора заканчивать с ними.
Значит, всё-таки не показалось. Значит, Майор действительно захотел вернуться на два месяца назад и сделать вид, что она ему совсем-совсем неинтересна.
Катя, покачав головой, усмехнулась. Из груди рвался какой-то злой и немного истеричный смех, который она постаралась сдержать, переключив внимание на стайку птиц, прогуливающихся неподалёку. Те скакали по асфальту в поисках чего-то, что сможет утолить голод. Порой девушка специально покупала булочку или семечки и, сидя на лавочке в парке через дорогу, кормила их, считая, что такая медитация здорово успокаивает расшатанные нервы. Сейчас же, казалось, ей нужно было накормить всех птиц города и области, чтобы хоть чуть-чуть успокоиться.
— Ты это решил до того, как нас застали твои родные, или после?
Язвительность и насмешка сочились из каждого слова и Трофимовой даже не было стыдно. Она же не устраивает сцены, верно? Всего лишь хочет расставить все точки над "и".
— А это имеет значение?
— Ну, если всё-таки до, то как-то некрасиво получается. Ужин, цветы, секс… Или это всё в качестве прощального жеста было? Так сказал бы, Майор, а то я ведь мысли читать не умею.
— Мне что, как при увольнении, нужно было за две недели предупреждать? — начал злиться мужчина. — Тебе самой не смешно?
— Смешно, Саш. Очень смешно. Можем даже вместе посмеяться напоследок.
— Так, Катя, слу…
— А если всё-таки после, то тоже как-то не очень, — продолжила рассуждать девушка. — Получается, что из-за такой мелочи ты готов снова обманывать себя и делать вид, что у тебя на меня не стоит.
Соловьёв скрипнул зубами, смял пальцами обивку руля и так на неё взглянул, что Катя, не
— А ты не думала, что мне просто надоело? Или, может, у меня есть дела поважнее, чем встречаться с тобой каждые выходные? Лето закончилось. У тебя учёба на носу, у меня семья и работа, — он на секунду прервался, собираясь с мыслями. — И, вообще, я не могу понять, к чему эти претензии? Мы же сразу всё обсудили, Катя. Ничего серьёзного, только…
— Я помню, Майор, не переживай, — она закинула ремешок сумочки на плечо. — Ладно, закончили, так закончили, не вопрос. Бегать за тобой не буду, звонить по ночам и рыдать в трубку тоже. Всё-таки в сексе это лишнее, а у нас же был только он, правда? — Трофимова широко улыбнулась и, стараясь не обращать внимание на то, как болезненно споткнулось с ритма сердце, чмокнула Александра в щёку. — Позволю себе дать тебе небольшой совет на прощание, Саш. Сильно не заигрывайся в правильного мальчика, ладно? Может, тогда и жить станет легче. Пока-пока.
Екатерина, выпорхнув из машины, походкой от бедра направилась в сторону своего дома, чувствуя затылком, спиной и тем, что пониже спины, прожигающий взгляд. Каблуки ритмично стучали по асфальту, приятный ветерок дул в лицо, кудряшки задорно подпрыгивали на каждом шаге, а внутри творилось то, что она называла п….цом Трофимовского масштаба. Когда очень хочется от души выматериться, покричать и, вообще, выплеснуть злость любым доступным способом, но на тебе висит ярлык воспитанной дочки генерал-полковника юстиции и максимум, что себе можно позволить — это улыбаться чуть более кровожадней, чем обычно.
Чёртов Майор! Р-р-р!
Нет, конечно, Трофимова прекрасно понимала, что уговор дороже денег и по большому счёту беситься и выходить из себя она права не имела, но… Это же надо было так… Так… Так лохануться! Допустить мысль, что возможно изначальных договорённостей Мистеру-сначала-трахнемся-потом-расстанемся мало и он захочет их изменить. Придумать то, чего между ними и отродясь не было и, самое главное, в это же поверить! Ну, не идиотка ли? Ещё и Синеглазый хорош! Забота, цветочки, ласковые словечки… Девушка может быть и не реагировала так бурно, если бы этого всего не было! Если бы он не смотрел на неё, будто сожрать хочет! Если бы не вёл себя так, словно она действительно для него значит больше, чем перепих по договору!
И дело было не в том, что её, грубо говоря, бросили, хотя, конечно, в этом тоже, ведь всё же зачастую Катя прощалась со своими ухажёрами первой, а в том, что Саша опять нацепил на себя маску неприступного пай-мальчика, хотя ещё несколько часов назад вытворял с ней в кровати такое, что у девушки до сих пор попа горела и ноги немного подкашивались.
— Ты, Майор, либо крестик сними, либо трусы надень, — бурчала себе под нос она, открывая подъездную дверь. — А то сначала "ты меня с ума сводишь", а потом "семья и работа"… Не пора ли уже определиться?
Лифт на удивление оказался на первом этаже и через несколько секунд Трофимова уже возилась с замком своей квартиры. Папа встретил её в прихожей с кружкой чая в руке и приветливой улыбкой. От него, такого домашнего и родного, на душе сразу стало немного легче и девушка, с грустью вздохнув, прижалась к его груди, как делала в детстве, в поисках тепла, защиты и любви.
— Привет, доча. Чего такая смурная? Что-то случилось? — мгновенно почувствовав её плохое настроение, спросил мужчина.