Я тебя не хотела
Шрифт:
Но Анька вдруг попыталась выхватить аппарат, отчего полы куртки разошлись, и я действительно лицезрел её пижаму. Лисята. Мать их. Там внатуре были маленькие ушастые зверушки. Я не сдержал смешок и прыснул, едва не выронив её телефон.
— Лисята? — не улыбаться не получалось. — Серьёзно?
— Придурок! — Ирландо стукнула меня кулаком в плечо, а потом замахнулась ещё раз, так что пришлось перехватить её руку и сжать тонкое запястье.
Наверное, я затормозил её руку слишком резко, потому что Аню по инерции дёрнуло на меня. Ноздри защекотало свежим запахом моря. Интересный выбор геля для душа, но мне понравился. Рыжие кудри
А Степанова вдруг затихла и сглотнула. В серых глазах мелькнуло странное выражение, больше похожее на испуг.
— Отпусти, — прошептала тихо и сжала кулачок.
И я отпустил. У самого внутри стало как-то не так… Странно всё это.
— Держи, — отдал ей телефон. — В понедельник совещание в 9.15 в общем конференц зале. Проводит генеральный.
Девушка взяла телефон, сжав его в тонких пальцах, и коротко кивнула.
— Спокойной ночи, Ирландо.
— Спокойной, Роман Игоревич. И… спасибо.
Надо же, даже не подавилась своим «спасибо».
Она юркнула обратно в квартиру, и мне показалось, что я услышал судорожный вздох облегчения. Надо же, насколько я её напрягаю.
Я быстро сбежал со ступеней и выругался, заметив, что таксист свалил. Придётся вызывать ещё одно. Но тут меня окликнули со стороны другого подъезда.
— Эй, командир, я тут. Развернулся пока.
Сев в машину, я задумался. О школе, о былых временах и о рыжей гордой девочке, что смотрела на всех свысока. Неприступная и непробиваемая. Смешно юлить и отмазываться, говоря, что я понятия не имею, почему она сейчас такая колючая. Я обидел её. И не когда высмеивал перед всем классом столько лет, а тогда, на выпускном. Я прекрасно помню тот вечер, знаю, что она слышала, как я осмеял её с парнями. Да я поэтому-то это и сделал, чтобы она расслышала каждое слово, хоть и думает, что была незаметной. Почему? Да потому что трус. Потому что то, что я тогда начал к ней чувствовать, напугало меня до чёртиков. А Роман Должанов не должен был влюбиться. Мне тогда хватило примера Лекса, которого ломало и дробило это дебильное чувство. Я так не хотел, но ощущал, что начинаю влипать. Проще было вырвать с мясом и растоптать, пока не стало поздно.
Воспоминания школьных лет навеяли какую-то грусть и непонятную тоску. Я отбил звонок Белова, абсолютно не желая продолжать тусоваться. Захотелось побыть одному и просто поваляться перед телеком.
19
Общее совещание коллектива проходило в актовом зале, который ещё именуется в компании главным залом конференций. Мягкие кресла с откидными широкими полками вполне удобны, чтобы расположить блокнот и вести записи. Расположены сиденья амфитеатром, так что каждый из присутствующих хорошо может видеть президиум за столом на небольшом возвышении.
К кафедре подошёл генеральный директор «Ситистроя» — Ротканов Игорь Евгеньевич. Вся орда сотрудников, а нас тут разместилось не менее сотни, захлопнула рты и в воодушевлении уставилась на руководителя. Роман не сказал, по какому поводу собрание, да и сам на него не явился, в общем-то.
— Итак, дорогие мои, — зычный голос Игоря Евгеньевича без микрофона разнёсся над присутствующими. — У меня для вас есть несколько замечательных новостей.
Народ одобрительно загудел, но тут же смолк, стоило генеральному слегка приподнять руку. Хоть с Ромой эти двое носили разные фамилии, но были родными отцом и сыном. Света сказала, что Должанов родился до брака, вот и был записан на фамилию матери. Но стоило просто посмотреть на них, как родство сразу становилось понятным. При чём скорее не в чертах лиц, даже не в цвете глаз или волос, а в каком-то едва уловимом выражении лица, мимике, игре голоса. То-то главный мне на собеседовании показался смутно знакомым.
— Первая: основные строительные работы «Журавля» окончены! — торжественно продолжил Ротканов. — Остался только спортзал школы, но это у нас госзаказ, так что сами понимаете, что тут немного другая статья.
В зале раздались аплодисменты, а взгляд начальника подёрнулся искренней радостью и гордостью и за своё детище, и за коллектив. Тут с Романом они тоже очень схожи — увлечённые, болеющие своей работой и своим творением.
— И вторая, которая скрасит ваше пребывание на подробном отчёте сейчас. В честь такого знаменательного события в среду состоится корпоратив в ресторане «Променад» за счёт компании. И перестаньте кривить кислые мины — в четверг у всех дополнительный выходной. Мы славно поработали, друзья!
Раздались ещё более радостные восклицания. Это я тут без году неделя, а народ давно корпел над проектом совместными усилиями. Работа проделана замечательная — сама видела. И пусть в этом зале находятся не те, кто собственноручно укладывал кирпичи и замешивал раствор, но без этих людей, без их серьёзного отношения к делу, ничего бы и не вышло.
Далее минут сорок мы заслушиваем руководителей нескольких отделов о проделанной работе. Рекламному отчитываться пока не о чём, это уж я понимаю, но не явиться на общее собрание — так по Должановски.
Время уже было десять ноль пять, а значит мне следует поторопиться на свой этаж, потому что встреча с Мамаевым по окончательному заключению контракта уже должна начаться. Я быстро забежала к себе в кабинет, забрала блокнот и поторопилась в кабинет босса. В приёмной Светлана передала мне папки с подготовленным договором.
— Только начали, я им кофе отнесла минут пять назад. Рома сказал, если ты ещё не вернёшься с собрания, мне самой бумаги принести. Но хорошо, что ты успела, Ань, я этого Мамаева на дух не переношу.
— Ты такая не одна, — я подкатила глаза, и мы с секретаршей вместе прыснули.
Возле двери я одёрнула платье, поправила пиджак и сделала вдох-выдох. Вроде бы и на лифте ехала с третьего этажа, не пешком столько скакала на шпильках, а всё равно запыхалась.
Я тихонько постучала и вошла. Роман и Мамаев сидели за столом и негромко беседовали, попивая кофе. Я зачем-то отметила, что Должанов одет как-то уж слишком свободно для деловой встречи — без пиджака, рукава у светло-голубой рубашки закатаны до середины предплечий, открывая крепкие запястья, одно из которых перехвачено широким золотым браслетом часов.
— Доброе утро, — я положила раскрытые папки с договорами сначала перед Романом, потом перед Мамаевым.
Последний тут же оживился, и я буквально физически ощутила его склизкий взгляд, ощупавший мои ноги. Желание потереть одну о другую, чтобы убедиться, что там нет сопливого следа как от слизняка, стало почти нестерпимым.
— Анечка! — директор «Intense» заулыбался. — А я всё думаю, ну чем это утро такое печальное, а оказывается, просто вас не хватало.
Интересно, когда это мы перешли с тобой на Анечку?