Я тебя получу

Maore Astra

Лишь собой, своим теплым беззащитным телом, позволяя бездушному металлу выворачивать живую плоть.

Сияние разверзлось прямо посреди комнаты. Неестественная пульсирующая всеми оттенками голубого дыра. Провал в бесконечность.

Мария замерла и тотчас была снесена ударом — Рен толкнул в светящуюся пасть со всей силой. Мария глупо взмахнула руками, полетела куда-то в переливающуюся звенящую бездну, сжимающую со всех сторон, выворачивающую суставы, наполняющую болью кости.

Что-то горячее хлынуло в лицо, и умирая от боли, Мария понимала лишь, что Рен не успел прыгнуть следом. Или вовсе не собирался.

***

Умереть

было бы гораздо проще.

Потерять руку или ногу не так больно, как когда в сердце вставлена кривая ржавая гайка, и каждый день, каждый проклятый миг в ней прокручивают шуруп ревности и глухой тоски, превращая сердце в крошево.

Она пришла в себя на каких-то перинах среди толпы вооруженных автоматами людей с серебристыми волосами. Тонкие, изящные, они напоминали эльфов, и невольно представилось, как могли гибнуть сотнями перед грубой сминающей силой.

Маги? Наверное. Только какие-то травоядные.

– Ноа?

Ее вопрос был встречен криками бурного ликования.

А дальше потянулись дни, полные тупой боли и несбыточных надежд.

Об их тайной связи с Реном ноа не знали, проход в номер Рена открыли по наводке неизвестного и страшно рисковали.

Быстро обнаружили блокирующий сияние браслет, но Мария притворилась, что понятия не имела, «зачем эта штука, аллирийцы надели», и ее оставили в покое. Ее и по статусу не смели мучить допросами.

А потом начались изматывающие операции. Многочасовые гипнозы, постепенно возвращавшие память. И другие операции — пластические — устрашающе быстро превращавшие обычную человеческую девушку в утонченную ноа.

Мария не думала, как они резали и кромсали ее тело скальпелями, что и куда откачивали. Просто ахала, видя себя в зеркале сначала в уродующих бинтах, а затем преображенную.

Жаль, у ноа не было крутых анестетиков для кровоточившей души.

Однажды, когда прошло примерно две недели от ее падения в сияющий портал, собрался совет уцелевших старейшин. Мария также присутствовала на нем, восседая на серебристо-синем троне с абсолютно прямой спиной.

Она вспомнила Барда, главу сопротивления и своего главного советника. Тот говорил негромко, четко выговаривая каждое слово, отчего они все казались приговором. Да так и было.

– Теперь, когда Принцесса Рия с нами, псы Королевы ищут особенно усердно. На восстановление магических способностей Принцессы уйдет непозволительно много времени. Наш единственный шанс на спасение — брак Принцессы с королем Дандором, который она ранее отклонила. Сейчас мы не в том положении, когда можем отвергать дружескую помощь. Дандор согласен начать войну против Аллирии, если брак будет заключен. Ждем вашу волю, Принцесса.

Мария не смела обречь свой народ, живущий в тайных подземных пещерах, куда загнало преследование аллирийцев, на мучительную гибель. Согласилась на условия Дандора.

Хотя ее сердце умерло в тот миг, когда тем же вечером в пещеру дошла издевательски-жуткая весть из аллирийской столицы.

На видео Рен — еще более ослепительный, чем в памяти — сидел у подножия трона Королевы Аллирии. Платиновой худющей блондинки крайне надменного вида с острыми скулами и льдисто-голубыми глазами, как выцветшее небо. Ее аура дышала могильным холодом.

Рен улыбался:

– Ноа, вам разве не жаль своих детей?

Хотите всех их пустить под нож? Мы знаем, где прячетесь вы и где скрываете свою бесполезную принцессу. Рия слабее крольчонка, а вам давно пора выбраться из нор и признать Королеву. Ваши земли уже принадлежат ей, так за что вы сражаетесь? Хотите погибнуть все вместе? Хорошо. У вас пять дней, чтобы выдать Рию Королеве и сдаться. Через пять дней мы не заговорим иначе, потому что нам уже будет не с кем разговаривать.

Королева зарылась пальцами, унизанными перстнями в его темные волосы. Рен смотрелся обманчиво спокойным, словно притворявшийся ручным матерый хищник, готовый в любой момент выпустить кишки по приказу хозяйки.

Мария качнулась, как от мощного удара, ее тотчас подхватили и усадили в кресло. Предложили восстанавливающий силы сладковатый напиток.

Помертвевшими губами спросила:

– Кто он?

Бард сказал:

– Это Рен из полумифического клана Мстителей. Каждый Мститель стоит сотни воинов, их помыслы скрыты, а иерархия не известна. Они лишь говорят свои имена, появляются из ниоткуда, играют судьбами, как костяными фигурками, и растворяются в никуда. Ни одного Мстителя ещё не взяли в плен. Бояться их все равно что бояться дождя под грозовой тучей. Король Дандор уже готовит покои для вас, Принцесса. Завтра утром отправляемся к нему.

Мария тихо ответила.

– Сделаем все, что в наших силах.

Теперь она помнила каждую важную деталь. И Дандора, который раньше вызывал отвращение, и полные боли разговоры с Реном.

Она заламывала руки и восклицала.

– Рен, мы обречены. Мы никогда не сможем пожениться... Ты не оставишь свою тайную службу. А мне придется выйти за кого-то из ноа или высокопоставленного чужеземца, чтобы не дать древней крови угаснуть.

Рен шутливо толкал ее на спину и крепко целовал.

– Не о том думаешь, малыш. У нас мало времени, кто-то из твоих слуг придет на голоса, а мы еще не договорились о по-настоящему важных вещах.

Его руки жадно и умело скользили по ее податливому изнемогавшему от удовольствия телу, а когда к ним присоединялись горячие опытные губы, думать о политике становилось невозможно.

Рия даже не могла поставить серьезную защиту, слуги тотчас заподозрили бы неладное, а потому ее сердце разрывалось от восторга и страха быть застуканной.

То были пикантные, острые, волнующие встречи, она силилась не кричать от наслаждения и сладко срывалась, а Рен пил ее вздохи и стоны и не терял самообладания никогда.

Рия даже обижалась на него за это. Но ее возлюбленный слишком хорошо владел собой, иначе не был бы тем, кем являлся.

Рия плохо высыпалась, и только магия помогала ей весь день заниматься политическими делами, хотя хотелось глупо и счастливо улыбаться. И тосковать до воспаленных от плача глаз.

Она сама выбрала любить вольный ветер, или судьба выбрала за нее, сковала их связью истинных.

Тогда Рия еще могла выбирать.

Теперь остались лишь страхи и тревоги.

Рия вышла бы замуж за постороннего без колебаний, потребуй долг, но внутри Марии все сжималось от ужаса и отвращения. Дандор смотрел на нее масленым взглядом, его хотелось ударить, отшатнуться, выгнать. Приличия не позволяли королю распускать руки, а Рия не обязана была ему угождать.