Я тебя помню

Иванова София

Катя протянула вперед бокал вина:

— "За мужчин, которые дарят только улыбки. Ну и хороший секс."

Я поддержала, и мы захихикали.

Мужчины присоединились к нам.

— "О чем болтаем?" — Андрей весело спросил, глядя на меня.

— "Да так, о лучших мужчинах." — я прижалась к руке Данила и потерлась о него щекой.

— "Хороший разговор" — он усмехнулся и притянул Катю к себе за плечи.

Я невольно вспомнила, как он успокаивал меня и выводил из депрессии, после измены Дани. Андрей не отходил от меня, постоянно брал везде с собой, уговаривал поесть.

Кому-то однозначно повезет, это самый заботливый мужчина из тех, что я знала.

Проболтав до полуночи я зашла в дом, хотела немного прилечь. На пол пути к комнате меня остановила чья-то сильная рука, схватившая за руку. Мужское тело крепко прижало к стене.

Я увидела перед собой лицо Андрея, он был безумен, его взгляд выражал тысячи эмоций. Наклонившись, почти касаясь моих губ, он сказал:

— "Ты любишь его?"

Я на секунду задумалась, меня ошарашили действия друга, он никогда, ни разу не подавал никаких намеков в мою сторону. Но самое страшное было то, что я сейчас почувствовала. Мне безумно хотелось ощутить мягкость его губ, я была уверена, что они мягкие, иначе быть не могло.

Моё волнение выдавала вздымающаяся от тяжелого дыхания грудь.

Он наклонился еще ближе.

— "Скажи, что да, что ты уверена в нем и я больше никогда не подниму этот разговор. Никогда. Я завтра же уеду и мы это забудем" — он шептал это в мои губы с каким-то одержимым безумием, гладя большими пальцами мои щеки.

— "Не молчи, Олеся, ответь на простой вопрос. Ты все еще его любишь?" — он смотрел взглядом полным отчаяния и безумия.

— "Я…я…" — я не могла ответить, моё дыхание выдавало. Я сбивалась и пыталась начать говорить снова.

Он спустил одну руку на мою шею и легко надавив, приподнял лицо за подбородок. Его губы обрушились на меня шквалом, он целовал так отчаянно, с безумием. Кусая, сминая, надавливая языком и самое страшное, что я отвечала с такой же дикой страстью, кусала в ответ. Я чувствовала железный привкус во рту, от его крови. Я будто наблюдала со стороны, это точно была не я. Я целовалась страстно раньше, но это было не так. Сейчас это было одержимостью, отчаяньем, безумием.

Я начала осознавать, что происходит и быстро оттолкнула друга от себя, прижав ладонь к губам. Я быстро побежала по коридору, а сзади только услышала тяжелый удар о стену.

Я пыталась успокоиться, прийти в себя, брызгала водой в лицо. Что на меня нашло? Боже. Это все вино, я была уверена, что это просто вино ударило в голову.

Я чувствовала вину по отношению к Данилу, но меня пугало не это. Пугало, то, что я кажется чувствовала к своему лучшему другу.

Я смотрела в свои глаза в зеркале. Они были обезумевшими. Завтра, завтра он уедет и все станет хорошо.

С этими мыслями я вернулась в беседку.

Андрей уже был там. Завидев меня, его лицо помутнело, он напивался.

Я села рядом с Данилом, обняла за руку и наклонила голову на его плечо.

— "Ты куда пропала так надолго?" — спросил обеспокоенно, глядя прямо в глаза.

— "Чувствую себя не очень хорошо" — прошептала в ответ, украдкой посмотрев на друга.

Он не смотрел на меня, зажимая Катю прямо на диване

напротив.

— "Я прилягу, хорошо?"

— "Я с тобой, Лесь"

Данил взял меня за руку и увел в комнату.

Я моментально улеглась в кровать, спрятала лицо на груди мужчины. Промучалась в борьбе с совестью несколько минут и отключилась, вино дало о себя знать.

"Завтра все будет снова хорошо" — проскользнула мысль на последок.

Глава 24. Андрей

Я не смог сегодня сдержаться. Я больше не мог держать в себе свои чувства. Мне хотелось кричать о них, хотелось вдолбить Лесю в эту чертову стену, замуровать там навечно, предварительно вдолбив в ее маленькую голову, что вот он — я. Что я лучше, чем Данил, я сделаю ее счастливой! Я, черт возьми, готов на все ради нее!

Я всегда был рядом, в любой тяжелый момент для Олеси. Всегда приходил на помощь. Но никогда не позволял себе признаться в чувствах, а сегодня не смог удержаться. Не знаю, что на меня нашло. Может алкоголь в голову ударил, может осознание, что он дурит ей голову вновь.

У меня был козырь в рукаве, я знал, что Мирослава беременна, знал, что Олеся не будет соперничать с беременной женой Данила. Но не смог сказать, просто не повернулся язык. Видел ее счастливые глаза, когда смотрит на друга и хотелось разбить его морду об асфальт. Он все время твердит, что любит ее, но только говорит. Его никогда не было рядом с ней, в тяжелые времена, а я был.

Она его любит, я видел это в глазах Олеси, но как она отвечала на мой поцелуй. Черт. Это было круче, чем любой секс, душу рвало в клочья, от одного поцелуя. Меня до сих пор колотило от желания. Она оттолкнула, но ведь целовала. С какой страстью она отдавала мне поцелуй. Хотелось ворваться в их комнату, запрокинуть на плечо девушку и навсегда увезти с собой.

Но она оттолкнула и сбежала. Она все же вернулась и села рядом с ним, прижавшись так, будто он единственный на свете. А я сидел и скрипел зубами от злости.

Я не мог представить рядом с собой ни одну, кроме нее. С ней мне хотелось проводить дни, вечера, жаркие ночи. Заводить детей, обживаться домом и стареть вместе. Кто бы не был в моей жизни, я всегда сравнивал с ней.

Данил уже отказался от нее один раз, и я был уверен, что откажется еще. Он не сможет уйти от беременной жены. Тем более Мира плотно держала его за яйца. При малейшей трудности с Олесей он сольется, оставив ее одну. И я снова буду той жилеткой, в которую она пойдет плакаться. Я этого не хотел. Я хотел быть больше, чем жилетка-друг. Я знал, что достоин большего.

Но готов был отступить, если она любит Данила, я не буду портить ее жизнь, насильно уговаривать. Она все решит сама.

Попробовать стоило, пусть меня постигла неудача. Пусть она сбежала, но минута ее сладких губ того стоила.

Она любит его и счастлива с ним, я не могу разрушить ее счастье. Даже если оно временно, я никак не могу повлиять.

— О чем задумался? — Катя подошла сзади и положила руки на мои плечи.

— Да так.

Девушка обошла меня и села на колени, обвив руками шею.