Я тебя породил…
Шрифт:
Гадалка поднялась на цыпочки и по стенке стала неслышно продвигаться вперед, зажав в правой руке зонт, который тут же сняла с большого кованого крючка. Добравшись так до входа в кухню, она сделала резкий шаг и в боевой позе застыла в дверном проеме, в тот же момент ударив свободной рукой по выключателю. Джемма не издавала ни звука.
На кухне Милославскую ожидала картина, которая на самом деле бывает только после вражеского нашествия. «Враг» на этот раз Яне был хорошо известен. Открытые дверцы нижних шкафов, разорванные пакеты с мукой, манкой, рисом и…»Чаппи», которыми щедро был усыпан весь пол комнаты.
– Та-ак, –
Джемма издала короткий отрывистый звук, по-прежнему не показываясь из-под кровати.
На обеденном столе лежала забытая гадалкой колбаса, которую собака вполне могла бы употребить. Однако к ней она даже не притронулась, решив самостоятельно отыскать то, что ей принадлежало по праву. Достать «Чаппи» из массы других пакетов оказалось непросто. Случилась неприятная оказия, которая лишила Джемму разыгравшегося аппетита: к своему корму она так и не притронулась.
– Обидно, досадно, но… ладно! – посмеиваясь, произнесла Яна.
Джемма, уловив доброжелательную нотку в голосе хозяйки, показала край морды.
– И как ты сама-то вся не перепачкалась?! – воскликнула гадалка, дивясь собачьей аккуратности.
С трудом находя чистые участки на полу, она пробралась к столу за пепельницей, решив уборку отложить на утро. Потом потянулась к надорванному мешку с «Чаппи» взяла его, миску Джеммы и, наполнив ее до краев, поставила в коридоре, а во имя того, чтобы собаке больше не приходила в голову такая самостоятельность, сердито погрозила ей зонтиком.
Джемма долго еще сидела в своем нехитром укрытии, стыдясь показываться на глаза хозяйке. Яне было не до уговоров, и она не стала пытаться выудить собаку наружу. Совершив все необходимые вечерние процедуры, она с удовольствием окунулась в рай своих шелковых простыней. Все-таки как хорошо было дома!
Милославская закрыла глаза и с упоением вздохнула. Мысли на этот раз не лезли настырно в голову, но сон почему-то не шел. Вроде бы и спать хотелось, и усталость слишком явно давала о себе знать, однако какое бы удобное положение гадалка не пыталась принять, оно не оказывалось спасительным.
Биологические часы знали свою работу. В такое время Яна редко пыталась отойти ко сну, и сегодня организм настырнее, чем когда-либо, решил напомнить ей об этом. Изрядно сбив под собой простыню возней, Милославская приподнялась, оперевшись позади себя руками. Она осмотрелась: в комнате было тихо и темно, но она чувствовала себя так, словно день деньской взывал ее к бодрости. «Нервное перевозбуждение,» – заключила она и нажала выключатель светильника.
Телевизор смотреть решительно не хотелось: он до чертиков надоел ей в ресторане. Читать классику – тоже как-то не тянуло. Популярное чтиво? Яна отродясь его в руки не брала, хотя у нее дома и была кое-какая коллекция – друзья понадарили к праздникам. Ничего, кроме как переворошить старые газеты, не оставалось: свежих не было.
Милославская заправила за ухо упавшую на глаза прядь волос и, потянувшись, взяла несколько газет из высокой стопки. Руки в последние дни не доходили до того, чтобы рассчитаться с этим «хламом», благодаря чему сейчас и нашлось для гадалки вполне сносное развлечение.
Яна чисто механически прочитывала содержание крупно отпечатанных рекламных полос, не вдумываясь совсем в смысл написанного: о чем она в тот момент размышляла, она сама едва ли смогла бы ответить.
Потом взгляд ее машинально перебросился на другие полосы, остановившись на первой из них – «Услуги». Постираем, погладим, перевезем ваши вещи, заменим сантехнику, отремонтируем бытовые приборы… Чего здесь только не было! Даже несчастных кошек стерилизовать предлагали.
Мысли, совершенно бесценные, бродили в голове Милославской. Она думала, как бы хорошо было сменить кафель в ванной, отремонтировать пульт от телевизора, в котором уже два месяца западала одна кнопка… Потом ей захотелось что-нибудь сшить для себя у «волшебных рук обладательницы»…
Дальше пошла целая полоса парикмахерских услуг: кошачьих, собачьих, человеческих… «Парижанка», «Люкс», «Офелия», «Артамон» – все они одинаково обещали превратить клиента в совершенство. Яна пробегала их глазами, подробно не на одном не останавливаясь. «Визаж», «Шанель», «Стиль»… Какая скука! Одно и то же. Хотя… Стоп! Стоп, стоп, стоп, стоп! Ну-ка, а это что за название? «Самсон»! Неужели? Неужели это то, что надо? Вот так везение! Гадалка, резко откинув простыню в сторону, вскочила на ноги.
«Ехать! Сейчас же ехать!» – пробормотала она, вперившись обеими руками во всклоченные после лежанья волосы. Попав только в одну тапку, Милославская торопливо зашагала в прихожую, готовая прямо сразу пуститься в путь. Потом она резко остановилась и увидела свое отражение в зеркале: ночная сорочка не вполне подходящий наряд для вечернего визита.
В горле у Яны мгновенно пересохло от волнения. Глубоко погрузившись в волной нахлынувшие раздумья, она в два больших шага оказалась на кухне и через минуту уже отхлебывала кипяченую воду прямо из узорчатого хрустального графина. Поставив посудину на место, гадалка ощутила, что чувствует себя не вполне комфортно. Она опустила глаза: та самая нога, которой второпях не досталось тапки, по самую щиколотку погрязла в кучке муки, вырвавшейся на волю из прорванного Джеммой пакета.
– М-м-м! – возопила Милославская сжав кулаки и сцепив зубы.
В этот момент она была готова дать собаке настоящую взбучку. Но Джемма была слишком умна и, по-видимому, все предвидела – она до сих пор не расставалась со своим «бункером».
Медленно вытащив ногу из кучки, Яна растопырила пальцы и осторожно стряхнула муку.
– Придется еще в душе задержаться! – с досадой пробормотала она и, почему-то хромая, затопала в ванную.
В этот момент взгляд ее невольно упал на часы: было около половины одиннадцатого.
– Тьфу ты, черт! – выругалась гадалка. – Вот не везет так не везет! Какая парикмахерская в такое время?! Я, похоже, схожу с ума…
Бормоча еще всяческие проклятия, Милославская омыла несчастную ногу прямо под струей из крана и, наскоро промокнув ее вафельным полотенцем, сердито направилась в свою комнату.
Она заложила обе руки за голову и, поджав губы, уставилась в потолок. «А Джокер-то не подвел, не подкачал все же, дружок,» – думала она, решив, что следует порадоваться хотя бы этому. Весело тем не менее не было. Чтобы разогнать «черные» мыли, Милославская взяла в руки пульт и щелкнула красную кнопку.