Я тебя расколдую
Шрифт:
– То есть как расколдовать ты не знаешь?
– Вот видишь, какой ты умный, – согласилась я. Я не издевалась, честное слово. Просто запал кричать на него и спорить сошел как-то на «нет». Извиняться почему-то тоже желания не было. А говорить о чем-то с ним нужно было. Вот и…
– Пр-р-рекрасно, – напирая на р, ответил попугай, то есть Рейстлин. – Лар-рс, собирайся, едем домой. А ты, ведьмочка, предупреди своих, что вечером заеду. С тобой этот вопрос решать бесполезно, чую.
Прекрасный вывод, чудесный, просто замечательный. И плевать, что от него почему-то стало обидно. Он прав, я действительно
– Будем ждать вас к ужину, – сглотнув ком в горле, я самостоятельно проводила гостей к дверям, после чего, не обращая внимания на слуг, направилась в свою комнату. Там я рухнула на постель и разрыдалась. Хотя бы здесь можно не пытаться сдерживать лицо. То, что сейчас произошло, страшно. Я просто что-то сказала в сердцах, даже не захотела, и вот – нет человека, есть попугай. И он всего этого просто так явно не оставит. Боязно представить, что будет вечером. Да и вообще страшно. Я же оружие массового поражения, которое само не знает, в кого попадет следующий пульсар.
И если учесть, что я натворила с одними несчастными рогами, то с попугаем еще хлеще будет. Я ведь испытывала гораздо более сильные эмоции, чем когда увидела Ларса с магессой. А что, если я не смогу вернуть Рейстлину настоящий облик? Что тогда?
Я снова всхлипнула. Почему-то при мысли о том, что вредный маг снова не посмотрит на меня темным взглядом и не усмехнется, на душе стало как-то погано. Все-таки, несмотря ни на что, он мне… нравился? Да нет, глупость полнейшая. Если только симпатичен как человек, и то не факт.
Права бабушка. Бестолочь я. Как натворю что-то на эмоциях, да на интуитивном уровне, так никто разобраться и распутать клубок не может. И я сама в том числе. И почему с Мелли такого не случается?
Яростно стерла с лица слезы, но они все равно продолжали литься потоком. Было жаль всех – и мага, и себя, и бабушку с дедушкой. В душе поселилось чувство обреченности и злости на себя, на свое бессилье.
Сквозь ладони ко мне пробился яркий свет, потом раздался звук, похожий на взмахи крыльев. Убрав руки от лица я мокрыми глазами ошеломленно уставилась на стоящего на моей постели сине-желтого попугая.
Глава 15
Проклятый ад! Как он здесь оказался? Вроде только что был на руках у собственного брата, который явно не представлял, что сказать. А когда собрался с мыслями, Рейстлин его жестко оборвал. Молчащим брат казался умнее.
А в следующий момент вдруг оказался на мягкой перине прямо напротив ведьмочки. Рейстлин открыл было рот (то есть клюв), чтобы высказать ей все, что думает, как вдруг осекся. Полные слез зеленые глаза, мокрые дорожки на бледном лице, растрепанные рыжевато-каштановые пряди. Это настолько не вязалось с той девушкой, которую он узнал за последние дни, что Рейст позабыл о своем возмущении, о странном появлении в ее комнате и вместо этого поинтересовался:
– Что у тебя случилось?
По непонятной причине еще не всегда поддающийся ему клюв произнес эти слова без малейшего напряга. Даже голос казался вполне узнаваемым. Вот только ведьмочка
– У меня случился ты. Ты что здесь забыл?
Вот негодная девчонка! Видно же, что растеряна, напугана, а все туда же – хорохорится, грубит. Неугомонная! Понимает ведь, что он и так в ярости, а злит его еще больше. Тем более, у него есть причина для негодования. Да что там причина? Уже целый список!
– Вот это я как раз и хотел у тебя спросить, – Рейстлин попытался окинуть ее сердитым взглядом, но, честно говоря, плохо представлял, как это вообще выглядит со стороны. Да и в зеркало смотреться тоже не было ни малейшего желания. Пока еще он старается сдерживаться, но если увидит этот позор своими глазами, прибьет же эту взбалмошную ведьму. Точнее заклюет.
– Я-то причем? – возмутилась малышка. – Я телепортацией живых существ не владею.
Тьма, дай ему спокойствия. Ладно, реветь прекратила. Он в душе не представлял, как ее утешать. Тем более в таком, попугайном виде. Откровенно говоря, грозный чернокнижник Рейстлин Кинстер всегда терялся при виде женских слез. Такая вот маленькая мужская слабость, о которой всяким ведьмам точно знать не стоило.
– Зато заклятье твое. Что ты там намешала?
В ответ лишь новый непонимающий взгляд зеленых глаз. Ну да, конечно. Она сама же не представляет. И что теперь делать? Как он вообще тут оказался?
– Ясно, пойдем другим путем, – со вздохом проговорил Рейстлн. – Не время ссориться, надо разобраться. Давай рассуждать логически. Что произошло перед тем, как я здесь оказался? Ты думала обо мне?
А сам подумал о том, что подпрыгивающий на подушке и рассуждающий о логике попугай – это, наверное, крайне смешно выглядит со стороны. Вот только весело ему не было. Возможно, потому что дело касалось его самого.
– Да больно ты нужен о тебе думать! – буркнула Кассандра, прислоняясь к спинке постели и подтягивая колени к груди. При этом она стала похожа скорее на испуганного воробья, чем на ведьму. Так, не надо о птичьем, нужно сохранять здравый рассудок.
– Было бы странно, если бы ты не обдумывала сложившуюся ситуацию, – мягко (насколько он вообще был способен) возразил ей Рейстлин. Ведьмочка отчего-то покраснела, словно что-то вспомнив, и маг машинально отметил, что ей идет румянец. Она вообще была до жути хорошенькой, когда не строила из себя ледяную принцессу. Так, стоп, о чем он вообще думает? Мало того, что эта бывшая девушка его брата, которая наградила того рогами, так теперь и он сам благодаря ей с клювом ходит! Ведьма, чтоб ее! У Ника от ржача истерика будет.
Касси помолчала, а потом соизволила из себя выдавить:
– Думала. Но я вовсе не хотела, чтобы ты тут оказался. Думаю, наораться друг на друга мы уже успели.
– Так. Если ты говоришь правду, значит, может быть еще один вариант, – продолжал декламировать Рейстлин, сам изумляясь собственной занудности. Но при этом он понимал, что такая манера поведения – единственный способ самому не сорваться и не довести Кассандру до слез. Не так-то просто ощущать себя попугаем. Еще сложнее быть попугаем, которому придется утешать плачущую девчонку. Тьма, к такому жизнь его не готовила.