Я тебя верну
Шрифт:
Я вспыхиваю счастьем.
Данил ведет большим пальцем по моей щеке, по губам. Чуть надавливает. Послушно беру палец в рот, смачиваю слюной, облизываю. Закрываю глаза и начинаю сосать. Точно знаю, что все внимание Данила мне принадлежит. Его палец проникает глубже. Возбуждение вновь накатывает волной. Я с наслаждением сосу его палец. Данил ждет, а потом меняет большой на указательный.
Продолжаю ласкать его.
Данил толкает мне в рот еще и средний. Два пальца сосать сложнее, но я справляюсь.
Потряхивать
Хочу взять в рот его член. Данил свободной рукой мои соски трогает, сжимает, выкручивает. Я хочу сделать ему приятно, как делала это много раз раньше. Возбуждение долбит кувалдами по барабанам терпения, безжалостно разрывая их. По ногам катится теплая сперма. Я сосу пальцы Данила и мечтаю о том, чтобы опуститься ниже. Останавливают робость и скованность. Раньше между нами не стояло слово «стоп», но время врозь сделало свое дело. Мне неловко. Не уверена, что делаю всё правильно. Что именно этого ему хочется.
Я не проявляю инициативу, а Данил просто смотрит. Тогда представляю, что у меня во рту его член, и беру глубже, возбуждаясь сильнее. Мы оба только что кончили, но я безумно хочу вновь возбудить его.
Данил забирает руку. Следом ощущаю прикосновение его языка, который оказывается у меня во рту. И начинаю дрожать.
Данил разрывает влажный поцелуй, разворачивает меня и наклоняет. Дальше ничего не соображаю.
Руками в машинку упираюсь и чувствую вторжение. Губу прикусываю, чтобы не закричать. Он такой твердый, будто не кончал минуту назад.
Наслаждение впивается тысячей игл в кожу, я себе не принадлежу больше. Не осознаю себя ни матерью, ни студенткой, ни старательной помощницей в деканате. Не осознаю ни в одной из ролей, которыми безумно горжусь. Именно в этот миг все становится неважным.
Я его женщина. Та, кого он с наслаждением любит. И охренеть как классно сливаться с ним воедино.
Данил двигается, жадно имея меня сзади, а я на цыпочки приподнимаюсь, одну ногу задираю выше.
— Блть, да. Еще! — поощряет он с вызовом и восторгом, задирая мое колено еще выше. Беря глубже. Становясь безумнее.
Он адово быстро вколачивается в мое тело, а я едва не плачу от удовольствия. От того, как это хорошо, как ошеломляюще остро. Понимаю, как сильно счастлива в этот момент! Впервые за долгое время я не притворяюсь. Я полностью свободна!
Признаюсь самой себе, что для полной гармонии ужасно не хватало именно этой роли — его партнерши. Его женщины. Его любимой.
Рука Данила накрывает лобок и клитор. Пальцы водят внизу живота, перебирают, хлопают. Быстрое дыхание кожи касается. Вторжение члена усиливает наслаждение. Нос заполняют наши запахи. Я кончаю — снова ярко,
Задыхаюсь. Оборачиваюсь и прошу поцелуя.
— Тебе хорошо? — спрашивает Данил отрывисто.
Шепчу ему:
— Я счастлива. Ты самый лучший. Ты самый, Данил, Даня...
Он врезается в мое тело и замирает. Закрывает рукой мне рот, заставляя замолчать. И выпрямляется. Я слышу над головой:
— Тише.
Часто и тяжело дышу. Данил кладет ладони на мою грудь и ведет вниз. Где живот — надавливает, насаживая на себя сильнее.
— Чувствуешь меня? — спрашивает. — Ты чувствуешь?
Я киваю. Он делает движение, заставляющее себя потерять.
— А так?
Ничего не соображаю.
Данил делает еще одно. Требовательное.
— Да, — шепчу сбивчиво.
Дальше мы снова любим друг друга физически. Двигаемся, поднимая его на вершину, откуда он срывается с низкими стонами, кончая.
Прижимает меня к себе крепко. Мое сердце колотится.
— Всё в порядке? — спрашивает Данил через несколько секунду.
— В ванной ужасно неудобно.
— Я потерял голову, — признаётся. — Забылся.
— Я тоже. Как ты? — робко улыбаюсь.
— Я скучал, — повторяет он эти два слова. Но уже с другой интонацией. Без игривых ноток. Надавив голосом.
Я вдруг понимаю, что он ревновал. Ревновал меня только что. И старался быть лучше.
Воздух покидает легкие. Я не сравнивала. Честное слово. Ни о ком другом не думала в те секунды, пока Данил был во мне. Только о нем и о своем восторге.
Глава 40
«Отец попросил позвонить тебе, пожелать счастья и поблагодарить за землю. Но знаешь что, Марина? Пошла-ка ты на х*й! Ненавижу тебя».
Утро воскресенья начинается с милого сообщения от несостоявшегося мужа. Я отвечаю:
«Спасибо, что написал».
Я уже извинилась перед Лёшей и не собираюсь превращать свою жизнь в борьбу с чувством вины. Да, я поступила ужасно, но раскаялась и попросила прощения. Больше я ничего для Алексея и его семьи сделать не смогу. Иногда некоторые люди ведут себя по отношению к вам гадко. Но бывает, что гадко ведете себя именно вы. И это тоже нужно пережить и вам, и тем, кому стало плохо. Нельзя подчинять жизнь одному неправильному поступку.
Поворачиваю голову — Данил спит. Мирослава — тоже. Я лежу на самом краешке полуторки. Мирослава практически вытолкала меня с постели. Тогда поступаю хитро: перебираюсь на Данила и устраиваюсь на нем сверху. Обнимаю и прижимаюсь.
— Почему вы обе не можете просто спать отдельно, — бурчит он. — Это ведь так удобно: лежать одному и спать.
Я прыскаю и целую его в шею. Сама розовею, когда его ручища на моих ягодицах оказываются и поглаживать начинают. Лениво, но при этом как-то основательно, что ли.