Шрифт:
1
Ну, вот и все, работу на сегодня всю переделал, теперь можно и домой идти, только что там одному делать. А может, ну его к черту и не торопиться домой, прогуляться по парку, тем более погода позволяет, мороз конечно, но все же, ветра нет, и кажется вроде как на улице тепло. Решено, пойду, пройдусь пешком, машину оставлю здесь, а завтра на такси доберусь.
— Прав Егор, прав, — проговорил Гена в тишине, — жениться мне надо. Ему-то хорошо говорить, познакомился со своей женой по телефону, а мне что делать? На этих волчиц даже смотреть уже не могу, не то, что с ними
Сняв пальто с вешалки, Гена вышел из кабинета, закрывая его на ключ. В помещении уже давно ни кого не было, сегодня он задержался, хотел доделать работу, да посмотреть кое-какие записи. Ну, вот теперь все сделал и до понедельника можно спокойно отдыхать.
Гена вышел на улицу, сделал глубокий вдох, почувствовал, как его легкие заполнились морозным воздухом, и пошел к парку, решил пройти все же через него, его как будто туда манило.
В парке на удивлении никого не было, стояла абсолютная тишина, а нет, еще издалека он увидел одинокую фигурку девушки, которая сидела на лавочке под фонарем. Он хотел пройти мимо, подумал, что может просто кого-то ждет, или же захотела побыть одна в тишине, у него и самого такое иногда случается, когда хочется побыть наедине с самим собой. Но когда уже прошел мимо нее на небольшое расстояние, то услышал тихий всхлип, поэтому не смог уйти и подошел к ней.
— И что молодая красивая девушка, делает здесь одна, ночью в парке, да еще в такой мороз? — спросил Геннадий девушку, которая сидела на лавочке, обхватив себя руками, пытаясь таким образом согреться.
— Так что же вы здесь делаете, одна? — он присел к ней на лавочку, стараясь ее не испугать. — Да вы же совсем продрогли, — он взял аккуратно ее руки в свои ладони, от чего она вздрогнула, стал дышать на них, согревая своим дыханием и растирать их, — почему не идете домой, а сидите здесь?
Девушка повернула лицо к нему, и он увидел, что из ее красивых, и как бы немного затуманенных глаз бегут слезы тонкими струйками по ее замерзшим щекам.
— Я не знаю, где нахожусь, — с трудом прошептала она, при этом стуча зубами.
— А как вы сюда добрались? — Гена был удивлен таким ответом, он внимательно осмотрел девушку, на наличие повреждений, но их не оказалось, кроме того, что она сильно замерзла.
— Мы приехали сюда с моим парнем, он захотел поговорить со мной в таком месте, где нам никто не помешает, и вот я здесь.
Гена посмотрел по сторонам, но никакого парня так и не увидел, — и где же он, ваш парень?
Девушка всхлипнула, выдернула правую руку из ладоней Гены и стала вытирать текущие слезы.
— Ушел. Сказал, что я ему такая не нужна.
Гена не выдержал и сквозь зубы с матерился.
— Ну а вы что, решили здесь замерзнуть окончательно? Почему не пошли на выход из парка, или спросили бы у кого-нибудь адрес и такси вызвали бы? — посмотрев на нее внимательно, он сделал один единственный вывод, — или у вас денег нет на такси?
— Да есть у меня деньги, — она посмотрела на него с вызовом, — только людей я никого здесь больше не слышала, кроме вас, — проговорила она конец фразы тихо.
Геннадий тяжело вздохнул, подумав при этом о том, почему она сказала именно «не слышала», а не «не видела», но когда он предложил ей вызвать такси, все сразу встало на свои места.
— Давайте я вас провожу до выхода из парка и вызову такси, а то совсем замерзните здесь, — Гена поднялся со скамьи, и подал ей руку.
— Спасибо, — прошептала она, и стала водить рукой около лавочки в поисках чего-то, — да где же она, — и тут Гена увидел, что на земле около ног девушки, лежит в снегу белая трость, которую почти и невидно в снегу, был виден только черный ремешок от нее.
Он резко поднял взгляд на девушку, потом посмотрел на трость, и его осенила догадка, от которой все его внутренности скрутило от страха за нее. Ведь если бы он прошел мимо, то завтра, здесь, на этой самой лавочке могли найти уже труп замерзшей девушки.
Геннадий поднял взгляд в ночное небо, где кружились крупные снежинки и поблагодарил Бога за то, что остановил его, не дал пройти мимо этого милого создания. Наклонившись, он поднял трость и подал ее девушке, — вы, наверное, это ищите? — нащупав в его руке потерявшуюся трость, взяла ее, — спасибо вам, она постоянно куда-то девается, когда мне нужна, а я без нее как без рук.
Взяв ее за руку, помог подняться, но когда она встала, то покачнулась, поэтому Гене пришлось ее приобнять за талию.
— Давно здесь сидите?
— Не знаю, часа три, наверное. Я часы дома оставила, — повернув лицо в его сторону, она спросила, — а сейчас сколько времени?
Гена достал телефон из кармана пальто, посмотрел на дисплее время.
— Одиннадцать часов доходит уже, — и услышал, как девушка закашлялась.
— Сколько? — переспросила она сиплым голосом, — я в шестом часу из дома ушла, — хмыкнув, она опустила голову, и тихо проговорила, — вы знаете, что-то мне нехорошо, — и стала заваливаться назад. В этот момент он сильнее прижал ее к себе и стал опять доставать недавно убранный телефон из кармана пальто, когда у него это получилось, набрал номер своего друга и товарища. Услышав в трубке голос Егора, сразу стал говорить:
— Егор, помощь нужна срочно.
— Говори, — услышал он серьезный голос друга, — что у тебя случилось?
— Маша дома?
— Дома, зачем она тебе?
— Мне женщина нужна, — и не успел договорить, как услышал разъяренный голос Егора.
— Ты не охренел ли случайно?
— Ты идиот, мне помощь женщины нужна! — Гена сам уже был на взводе, а тут еще и Егор не понимает его.
— Извини, так бы сразу и сказал, — после непродолжительной паузы добавил, — рассказывай, что надо делать.
— Пусть Маша соберет все теплые одеяла и бутылки теплой водой наполнит, а ты приезжай за мной, я в парке, около вас который. У меня тут девушка замерзшая, согреть срочно ее надо, боюсь, пока скорую дождусь, ей станет хуже.
— Понял, выезжаю, где тебя искать?
— Я к входу в парк подойду, — проговорил Гена и отключил телефон. Посмотрел на девушку и удивился тому, что сразу не разглядел в ней совсем молодую девушку, можно сказать девочку, ей от силы, наверное, лет девятнадцать было. Подняв ее на руки, он направился в ту сторону, откуда пришел, и пока шел со своей ношей, сквозь зубы говорил: