Я – тот, кто тебя уничтожит
Шрифт:
В этом сне мне едва ли исполнилось восемь лет, однако тот день, я помню досконально:
«Родители устроили в мою честь большой праздник, на который созвали кучу гостей, в числе которых были мои лучшие друзья. Нам нравилось играть во дворе, встречать, обсуждать, а иногда и подшучивать над приезжими гостями. Именно в тот момент я впервые увидела ИХ. Их было трое: высокие, статные, со странной внешностью и одеждой, совершенно белыми волосами и бесчувственным выражением лиц. Они были прекрасны… и ужасны в своей холодной бесчувственной красоте. Настолько, что просто при одном взгляде на них мороз проходился по коже, и появлялось неосознанное желание не просто бежать без оглядки, но и спрятаться, глубоко-глубоко, там, где тебя наверняка никто не найдет.
Я впервые видела их. Я их не знала, и они меня пугали. И не меня одну: мои друзья тоже затаились, хотя прежде казались такими взрослыми и смелыми. Тем страннее было видеть этих существ у меня дома, на моем празднике. Особенно, в обществе отца, который не только не прогнал их, пригласил в дом, пренебрегая другими гостями и близкими друзьями, хоть и радостным от этой встречи не выглядел.
Двое ушли с папой, а третий, что до этого времени стоял ко мне спиной, почему-то остался, не обращая внимания на попытки своих спутников его окликнуть. Он остался на своем месте, игнорируя своих соратников, моего отца и всех остальных гостей, что решили посетить дом моих родителей, а сейчас в молчаливом единодушии разошлись кто куда, лишь бы избежать внимания этих странных мужчин.
Было что-то странное в его позе, в слегка склоненной к плечу голове, в руках, сцепленных в замок за спиной с неестественно длинными и тонкими, но изящными пальцами с, почему-то грязными и неаккуратно остриженными ногтями. Его волосы, хоть и были белыми и распущенными, но не длинными, и не безупречно уложенными, как у его спутников: они падали на плечи неровно срезанными прядями и создавали общее впечатление, что с расческой мужчина встречался крайне редко. То, как неподвижно он стоял, словно заколдованный, смотрящий куда-то вдаль…
Это тревожило и интриговало, но не пугало. Против воли я сделала шаг из своего укрытия в почти болезненном желании увидеть его лицо, и понять, на что такое смотрит этот странный мужчина. Мне казалось, что я не произвела ни звука, но мужчина выпрямился, слегка повернул голову в мою сторону, а после медленно обернулся всем телом, посмотрев мне в лицо невиданными мною прежде желтыми глазами, в которых таился безумный, лихорадочный блеск и слабая рассеянность. А еще тоска и безумная усталость.
Смутно помню, как с криками ужаса разбежались мои друзья, скрываясь от его внимания. Помню, как в глубине души и у меня был порыв бежать. Но я стояла, как завороженная смотря в самое красивое и по-юношески нежное лицо, с самыми удивительными глазами, от одного взгляда которых меня просто парализовало. Тогда же я искренне верила, что ничего прекраснее не видела, чем этот мужчина в неряшливом костюме, застегнутый не на те пуговицы и торчащим краем рубашки из брюк.
Этот странный мужчина широко улыбнулся… слишком широко, открывая ровные белые зубы и… клыки. После резким, каким-то звериным движением склонил голову, осматривая меня с непонятным мне восторгом и предвкушением.
И вновь где-то внутри завозилось желание бежать. Заплакать, забиться в самый дальний угол и бежать. Но я проигнорировала это чувство, каким-то упрямым, болезненным усилием воли поборов свою трусость.
Уже позже… значительно позже я поняла, какую ошибку совершила, не просто показавшись ему на глаза, но и посмев не убежать, как сделали все остальные.
Он двигался плавно, грациозно, но в каждом его движение было нечто странное. То, что должно было вызывать ассоциации с хищниками. Должно было. Но я не сбежала и тогда, дождавшись, когда он приблизится, по-прежнему не спуская с меня изучающего взгляда.
Он подошел вплотную, присел на корточки, чтобы наши лица были напротив, а я едва не задохнулась от осознания того, насколько же красив он был вблизи… от восхищения у меня невольно наворачивались слезы на глазах…
– Какая смелая девочка… – протянул он мелодичным, завораживающим голосом и странно хихикнул. – Почему ты не бежишь?
– Почему я должна бежать? – спросила я со всей своей детской непосредственностью.
– Как и все. Потому что все бояться меня, – улыбнулся он по-доброму и открыто.
– Ты странный. Но красивый, а не страшный, – честно призналась я, вглядываясь в глаза незнакомца, которые от моего заявления заискрились восторгом и смехом.
– Польщен, пташка… Но крайне неосмотрительно с твоей стороны, – со странной грустью и, даже, сочувствием улыбнулся он.
– Почему? И кто ты такой? – спросила я, но вспомнила, что так невежливо, и представилась сама: – Я – Аннабель.
– Ох, пташка, ты просто не оставляешь мне выбора… – то ли печально, то ли предвкушающее вздохнул он и слегка качнул головой.
–Так, кто ты такой? – совершенно не поняла я его ответа.
–Теперь, уже очевидно, я – тот, кто тебя уничтожит, – прищурил он красивые и необычные глаза, улыбаясь все шире, по мере того, как я осмысливала его слова. – Но можешь называть меня Доминик, – задорно хихикнул он, потрепал меня по волосам, встал и ушел, даже не оборачиваясь.»
Проснулась резко, как и всегда. Просто открыла глаза, мимолетно радуясь, что сон закончился. А после ощутила причину такой резкой побудки.
– Я привыкла спать в одиночестве. Не люблю компаний. Тем более, надеялась, что вы будете заняты чем-то более важным, чем шпионажем за мной, и дадите нормально отдохнуть, – произнесла я недовольно и скосила взгляд в сторону, где в дальнем углу виднелась высокая фигура.
Я услышала усмешку, а после фигура пошевелилась и вышла в пятно лунного света, что лился из небольшого, глухого окна моей комнаты. Но даже этого мне хватило, чтобы рассмотреть Гэврила с его естественной рожей, нижняя часть которой была измазана кровью. Эта же кровь в большом количестве еще стекала с его подбородка, на голую грудь, из-за белизны которой, контраст был просто кричащий. Эти же капли спускались по торсу и прятались за поясом свободно висящих брюк на голое тело, чего от меня совершенно не собирались скрывать. За то, что явился в штанах – уже можно сказать отдельное «спасибо», учитывая, что вампиры нормами морали никогда особо не отличались.